Михаил Семиряга - Как мы управляли Германией

«В политике подбора немецких кадров, — отмечалось в одном из отчетных документов Управления информации, — Управление опирается, в основном, на рекомендации СЕПГ».

Первые итоги преобразований духовной и культурной жизни в зоне были подведены на конференции СЕПГ по вопросам культуры, проходившей в конце января 1947 года. В мае 1948 года состоялся 1-й конгресс СЕПГ по вопросам культуры. Открывая конгресс, В. Пик заявил, что партия выступает за демократическое обновление культурной жизни немецкого народа, но для этого необходимо освободиться от той нечисти, которой нацисты заразили политическую и культурную жизнь Германии. Пик сказал, что партия выступает не только за политическое и экономическое, но и за культурное единство Германии.

С докладом на конгрессе выступил сопредседатель партии О. Гротеволь. Он, в частности, сказал, что «характерной особенностью истории Германии за последние полтора столетия является страшное несоответствие между духовным и политическим развитием этой страны. Мы, поставленные ныне перед задачей строительства новой Германии, обязаны подвергнуть обстоятельной дискуссии наше собственное культурное прошлое». Далее докладчик сформулировал требования партии в отношении общественной роли культуры. Она должна поднимать великие общественные, политические и исторические вопросы и способствовать их разрешению.

В резолюции, принятой конгрессом по вопросу о культурной политике, говорилось следующее: «Демократические преобразования общественной структуры, уничтожение крупного землевладения и формирование свободного крестьянства, низведение с трона властителей трестов и монополий и передача их предприятий в руки народа образуют основу для развития этой новой, свободной, культурной жизни».

Сказано справедливо и убедительно. Действительно, демократические преобразования в любом обществе создают предпосылки развития культуры. Но дальше в партийной резолюции говорилось следующее: «Для изменения нашей общественной структуры и для демократического обновления нашей культуры, должна быть использована могучая идейная сила марксизма». Хотя СВАГ и поддерживала этот тезис СЕПГ, но с ним согласиться трудно. Идеологическая кампания и кампания по вопросам культуры, которая, примерно, в это же время проходила в Советском Союзе, показала, что марксизм был тем обручем, который сдавливал культуру, мешал ее свободному развитию.

СЕПГ считала, что в отличие от Западной Германии, охваченной «всеобщим буржуазным культурным кризисом», в Восточной Германии «созданы основы нового расцвета немецкой культуры. Только в условиях единой германской республики… возможно возрождение немецкой культуры». Присутствуя на этом партийном конгрессе в 1948 году, автор слышал как приглашенный на него известный датский писатель-коммунист Мартин Андерсен Нексе призывал своих немецких единомышленников поставить культуру на службу людям, ибо «величайшее проявление культуры состоит в том, чтобы обеспечить людям больше хлеба». Но если они испытывают и духовный голод, то культура должна предоставить им и духовную пищу.

Партия призывала учиться у Советского Союза не только экономическому преобразованию страны, но и созданию новой культуры, по сталинской формуле «национальной по форме и социалистической по содержанию». Немецкие последователи Сталина не задумывались над тем, что разрывать форму и содержание культуры никак нельзя.

Партийные идеологи призывали бывших немецких солдат, видевших в годы войны в России деревянные избы, крытые соломой, чтобы они не рассматривали их как доказательство отсталости русского народа. «Но многие из них, — говорил на упомянутом конгрессе СЕПГ в 1948 году секретарь ЦК СЕПГ А. Аккерман, — не поняли сущности того нового социально-экономического строя, новых политических отношений, которые вызвали в среде народов Советского Союза такие огромные созидательные силы».

Президент немецкого Общества по изучению культуры Советского Союза проф. Ю. Кучинский, посетивший во главе делегации писателей и деятелей культуры Москву весной 1948 года, и встречавшийся с советскими коллегами, впоследствии говорил с удовлетворением, что в Москве «нам не предлагали культурного «плана Маршалла», не изъявляли желания перевоспитать нас, не строили улыбки Авгура, беседуя с нами о Германии».

Вероятнее всего, так оно и было. Действительно, зачем, скажем, А. Фадееву, Т. Хренникову или президенту АН СССР С. Вавилову «перевоспитывать» их немецких коллег, если для этого в Управлении информации СВАГ существовал целый отдел культуры во главе с уже тогда известным в СССР литературоведом подполковником А. Дымшицем, который довольно успешно приобщал немецких деятелей культуры к марксистскому пониманию функции и методов этого сложного общественного явления.