Павел Крусанов - Действующая модель ада. Очерки о терроризме и террористах

С равнины к партизанам потянулись добровольцы, фортуна явно повернулась к повстанцам лицом. В июле Фидель присвоил Че Геваре высшее звание революционной кубинской армии — команданте, и берет Эрнесто украсила золотая звездочка Хосе Марти. Это было нешуточное признание — Че получил звание команданте раньше Рауля, родного брата Фиделя, и раньше Альмейды, соратника Фиделя еще со времени штурма казарм Монкада.

После 18 месяцев боев в горах Че Гевара и Камило Сьенфуэгос во главе двух колонн повстанцев двинулись на запад острова — конечной их целью была Гавана. Фиделю и Раулю Кастро предстояло освободить от правительственных войск восток острова и взять город Сантьяго-де-Куба. Через два года и один месяц после самоубийственной высадки 82 революционеров с «Гранмы» на кубинский берег, остров полностью оказался в руках повстанцев, что, разумеется, было отмечено грандиозным карнавалом.

9 января 1959 года, через два дня после создания нового кубинского правительства, Че был объявлен кубинским гражданином. Че Геваре исполнилось 30 лет. Он был прославлен на весь мир, он был кумиром студенческой молодежи Калифорнии, Токио и Парижа, он был символом кубинской революции — в конце концов, он был секс-символом революции как таковой, но… Но героический период кубинской герильи, увы, остался позади. Эрнесто оказался отличным солдатом и командиром — каким он будет чиновником?

В июне 1959 года Че женился во второй раз на Алейде Марч и тут же получил первое официальное назначение — его, учитывая, должно быть, свойственную команданте «охоту к перемене мест», отправили за границу послом по особым поручениям с полномочиями вице-президента. Новой Кубе надо было устанавливать экономические отношения с иностранными государствами, а кроме того, неплохо было бы купить оружие для защиты завоеваний революции.

На всех международных встречах Че Гевара появлялся в знаменитой форме цвета хаки — похоже, художественное начало взяло в нем верх и здесь, ведь и в революции он далеко не в последнюю очередь искал поэзию…

В Каире Че встретился с президентом Египта Насером. Обсудив с гостем перспективы революционного процесса в мире, Насер показал Че советскую подводную лодку и новейшие самолеты «МИГ», после чего преподнес в подарок новенький пистолет-пулемет. И это было все, что кубинскому послу по особым поручениям удалось добыть здесь для защиты революции.

В Индии Че встретился с Джавахарлалом Неру. Тот принял гостя радушно, но, тем не менее, тоже остается глух к предложению продать Кубе оружие. В дневнике Эрнесто записал: «Здесь повсюду прогресс. Деревня электрифицируется, крестьяне отвыкают от своего традиционного топлива — коровьего навоза. Мелкие изменения дают значительный результат: теперь все освободившиеся экскременты можно использовать как удобрение». Что ж, весьма глубокая государственная мысль.

Затем были Япония, Индонезия, Югославия, Италия, Цейлон, Пакистан… В Гавану команданте вернулся только 8 сентября. Безусловно, он был полон впечатлений, однако основные задачи миссии остались невыполненными — Че не удалось купить оружие и открыть для Кубы новые рынки сбыта. Правительству стало понятно, что, учитывая испорченные отношения с Вашингтоном, без помощи крупнейших коммунистических государств — СССР и Китая — Кубе не обойтись. Тоже результат.

Между тем, 8 октября 1959 года Че получил новое назначение — он возглавил Национальный институт аграрной реформы. Команданте вновь рьяно взялся за дело и уже через полтора месяца объявил об «официальной кончине латифундизма». Едва успев «победить» латифундизм, Че Гевара внезапно оказался главой Центрального банка. По этому поводу даже ходил анекдот: на вопрос Фиделя к собравшимся военным: «Есть ли здесь хоть один экономист?», команданте, услышав вместо «экономист» — «коммунист», бестрепетно поднял руку. Как бы там ни было, судьба здорово посмеялась над символом кубинской революции — неумолимый борец с империализмом и миром капитала вообще отныне ставил свою подпись на денежных банкнотах. Остается надеяться, что при этом он испытывал отвращение.

Впрочем, кое-какие самостоятельные воззрения на экономику команданте все-таки имел. В одной из своих статей того времени он писал: «Подобно тому как Кубинская революция произошла наперекор всем теориям и стереотипам, так и политическую и экономическую систему мы будем строить, ни на кого не оглядываясь. То, что верно для революции, должно быть верно и для экономики, иначе зачем мы совершали эту революцию?» Иными словами, Че предлагал перенести опыт партизанской войны и в область экономики.