Антон Первушин - Космонавты Сталина. Межпланетный прорыв Советской Империи

Таким образом, благодаря издательству Сойкина в Россию приплыл первый кит из той троицы, на которой покоится здание космонавтики, – кит популяризации. Коллективный Фламмарион просвещал население и раньше или позже должен был появиться собственный Жюль Верн.

Русским Верном вполне мог бы стать Николай Александрович Морозов. Но он, как водится, сидел в тюрьме.

Морозов родился в 1854 году в семье ярославского помещика. Воспитывался он в доме отца и с детства проявлял исключительный интерес к естественным наукам, и прежде всего – к астрономии. Найдя в библиотеке отца два тома курса астрономии, он прочел оба, хотя и не понял математической части. Наткнувшись на «Курс кораблестроительного искусства», мальчик изучил морскую терминологию и начал строить модели кораблей.

Поступив во 2-й класс московской классической гимназии, он и там продолжал внеклассные занятия естественными науками, накупил на толкучке много специальных книг и даже основал «тайное общество естествоиспытателей-гимназистов.» Почему тайное? А потому, что явные занятия этим предметом в гимназиях преследовались.

«Это был период непомерного классицизма в министерство графа Дмитрия Толстого, – пишет Морозов в своей автобиографии, – и естественные науки с их дарвинизмом и „происхождением человека от обезьяны“ считались возбуждающими вольнодумство и потому враждебными церковному учению, а с ним и самодержавной власти русских монархов, якобы поставленных самим богом…»

Поскольку в гимназии не поощрялся не только естественнонаучный взгляд, но и нигилизм в любой форме, юноша Морозов довольно быстро пристрастился к чтению запрещенной литературы, которую добывал все на той же толкучке. К двадцати годам из него получился идеальный революционер, готовый и по деревням пойти с просветительской миссией, и бомбу в министра бросить.

Когда зимой 1874 года началось движение студенчества «в народ», Николай присоединился к нему. Произошло это, вроде бы, совершенно случайно и благодаря тому, что один из номеров рукописного журнала, издаваемого Морозовым и наполненного на три четверти научно-популярными статьями, а на одну четверть стихотворениями радикального характера, попал в руки московского кружка «чайковцев.»

Сначала Морозов распространял по деревням революционную литературу, потом участвовал в боевой акции по освобождению одного из арестованных товарищей. Акция провалилась и Николая отправили в Женеву. Но и там он долго не усидел и в январе 1875 года вернулся в Россию, где был немедленно арестован. Только через три года он вышел на свободу и примкнул к организации «Земля и воля», а после ее раскола – к террористическому крылу «Народная воля.» В 1880 году в эмиграции познакомился с Карлом Марксом, который передал ему для перевода на русский язык текст «Коммунистического манифеста.»

В 1881 году Морозов был вновь арестован, и его арест совпал по времени с покушением на царя Александра II. Николай был уверен, что его казнят вместе с другими народовольцами, но суд вынес другой приговор: пожизненное заключение.

Три года Морозов провел в Алексеевском равелине Петропавловской крепости, потом – в Шлиссельбургской крепости. Только амнистия 1905 года освободила его.

За двадцать пять лет тюремного заключения Николай Морозов написал более двадцати книг самого различного содержания. Среди них можно найти труды по физике и химии, по математике и астрономии, по лингвистике и истории религий.

Баловался он и фантастическими рассказами. Ведь одно вытекало из другого, научно-популярные писания вызывали соблазн придать сложным идеям еще более изящную и интересную форму, что и позволяла делать научная фантастика. Возможно, этому поспособствовала и гуманитарная деятельность издателя Сойкина, который с согласия властей снабжал шлиссельбургских сидельцев новинками научной и приключенческой литературы.

Большинство из произведений Морозова так и не были опубликованы. А те из них, которые все-таки увидели свет, опоздали и не вызвали того резонанса, на какой мог рассчитывать автор.

Чтобы понять, какого писателя потеряла российская фантастика, возьмем маленькую книжечку «научных ио-луфантазий» под названием «На границе неведомого», напечатанную в 1910 году московским издательством «Звено.»