Владимир Лещенко - Ветвящееся время. История, которой не было

Спустя некоторое время громадное войско уже готово к повторному вторжению в Индию. С Александром на этот раз идут фракийцы и самниты, оски и латиняне, этруски, критяне, италийские греки, галлы и иберы, персы, согдийцы и финикийцы, идут кшатрии и погонщики боевых слонов из уже покоренных индийских царств. Только македонцев совсем мало в новой армии, разве что гвардейцы – гетайры, да еще военачальники, и то не все.

Войско вновь идет по уже знакомому пути, еще более умножаясь за счет примыкающих к нему по пути отрядов новоявленных союзников – тех, кого страшит уже одно имя Александра – повелителя почти всего известного мира.

Индия огромна. Но в ней только более менее крупных государств больше двадцати, а мелких царств – во много раз больше. И это не считая десятков совсем диких племен и народностей, племенных союзов, весьма слабо соединенных под властью кого-то из сильнейших вождей, городов-государств, отчасти подобных греческим полисам, с сильной торговой олигархией, которую не привлекает мысль о большой войне. (104,149)

Все они разделены к тому же годами, если не веками вражды, и давними предрассудками, да еще и расстояниями – следовательно, никакие совместные действия невозможны.

Однако, несмотря на все это, покорение Индостана затягивается на годы. Сперва царь, продвигаясь обычным маршрутом всех завоевателей, вторгавшихся на субконтинент, захватывает северо-запад Индии, затем распространяет свою власть на плато Декан, громит ожесточенно сопротивляющееся царство Калинга на востоке, и Магадха – в центральных районах; за ними приходит черед других стран и народов полуострова.

Впрочем, далеко не все государства приходится завоевывать силой. Многие властители, зная судьбу, которая ожидает сопротивляющихся, предпочитают, по примеру государей упоминавшейся выше Таксилы, изъявить по крайней мере внешнюю покорность, и откупиться толикой своего богатства и людьми для царского войска. Для других, война которую ведет Александр – благоприятная возможность свести старые счеты или сбросить зависимость от более сильного.

Повелитель, чья столица находится где-то далеко на севере, заметно предпочтительнее для многих, нежели ближайший и давний враг. Некоторые присоединяются к великому царю, как это бывало не раз в истории и до и после, в надежде на богатую добычу и высокое положение после победы. Брамины во многих землях приветствуют великого «Аликсудара» как дэванамприю – любимца богов и их посланника; точно также поступили, как мы помним, жрецы Египта и Вавилона(13,104). Да и в массах простых людей весьма широко распространяется мысль, что своими успехами Александр Македонский обязан помощи высших сил – иначе как ему удалось бы победить стольких врагов, чьи армии неизмеримо превосходили его войско? Подобное мнение также немало способствует все новым успехам царя.

В завоеванных индийских землях образуются несколько крупных наместничеств. Большие государства, за исключением добровольно вошедших в державу Александра, ликвидированы и расчленены на мелкие области, возглавляемые македонскими вассалами из числа местных сторонников царя. Некоторые, представляющие особую важность города и территории управляются непосредственно назначенными Александром чиновниками.

При этом происходит то же самое, что до того имело место в Персии: при дворе появляются индийские вельможи и советники, в царской гвардии – воины из числа индийской знати, а гарем Александра, учрежденный по персидскому образцу еще раньше, пополняется индийскими красавицами.

Подобно своему отцу, царь, в промежутках между войнами и государственными делами неустанно плодит все новых потомков, не особенно беспокоясь, что после его смерти это может повлечь борьбу за власть между наследниками, и даже распад державы.

Одновременно, происходят и процессы иного рода – хотя и не столь заметный, но зато куда более важный для будущего. Обширнейшие знания, накопленные к тому времени индийской наукой, прежде тщательно скрываемые в узком кругу жреческой касты, становятся доступны в полном объеме эллинским ученым.

В философских школах Афин, Александрии, Пергама, появляются индийские учителя мудрости.

Распространяется так же и буддизм – но, разумеется, далеко не в таких масштабах, как предположил Тойнби. (102,34)

Греция близко знакомится и с искусством азиатских народов. Богатейшая поэзия и мифология Сирии, Вавилонии и, конечно, Индии, творчески усваиваются драматургами, писателями, художниками, давая начало множеству произведений.