В Барышников - Вступление Финляндии во вторую мировую войну 1940-1941 гг.

В это время в Берлине приступали к завершающей стадии выработки плана нападения на СССР, и, конечно, одним из главных участников этого процесса как раз и был начальник генштаба сухопутных войск. Естественно, что в тот момент он не располагал достаточным временем, однако новое посещение представителя финского военного командования было теперь уже необходимо руководству вермахта. 5 декабря 1940 г. на совещании германских генералов фюрер совершенно определенно заявил, что в операции против СССР «будет участвовать Финляндия». Как зафиксировал тогда в этой связи Гальдер, «финны… выступят вместе с нами, так как их будущее связанно с победой Германии». [739] Гальдер Ф. Военный дневник. Т. 2. М., 1969. С. 278, 281. В результате именно в декабре 1941 г. настал тот день, когда в Германии могли наконец заслушать П. Талвела.

События стали разворачиваться невероятно стремительно. Не прошло и десяти дней после окончания визита Велтьенса в Хельсинки, как Талвела вновь прибыл в столицу Германии. Эта поездка, подобно предыдущей, носила крайне законспирированный характер. Как по этому поводу отмечается в финской исторической литературе, «читая воспоминания Талвела, поражаешься, сколь смехотворными зачастую выглядят уверения в том, что он в декабре 1940 г. случайно оказался в Берлине». [740] Jokipii M. Jatkosodan synty. S. 147. Но именно только тогда ему, наконец, удалось встретиться с высокопоставленными представителями вермахта и прежде всего с генерал-полковником Ф. Гальдером.

Оценивая произошедшие встречи, профессор Охто Маннинен отметил, что «у генералов были достаточно широкие полномочия обсуждать важнейшие вопросы». [741] Manninen O. Saksa tyrmää Ruotsin-Suomen unioni. Sotilaalliset yhteydenotot Saksaan loppuvudesta 1940 // Historiallinen Aikakauskirja. 1975. N 3. S. 225. В свою очередь финский военный историк Хельге Сеппяля, пользовавшийся неопубликованной рукописью воспоминаний Талвела о 1940–1941 гг., обратил внимание на следующее: «Из мемуаров видно, что Талвела встречался с рядом лиц в ресторанах. Удивительно, что многие встречи остались за пределами воспоминаний, равно как и темы разговоров». [742] Seppälä H. Suomi hyökkääjänä 1941. Porvoo; Hels.; Juva, 1984. S. 60. Почему? Ведь характерно, какой прежде круг вопросов обсуждался с его участием в закрытых кабинетах ресторанов Хельсинки. Очевидно, способ обсуждения важных, острых вопросов и здесь оказался подобным.

В финском военном архиве в данной связи удалось обнаружить лишь лаконичные телеграммы финляндского военного атташе из Берлина. 9 и 17 декабря в них был один и тот же текст: «Ставка. Маршалу. Хельсинки. Генерал Талвела действует», [743] SA. 2139/35. Телеграммы финского военного атташе из Берлина 9, 17.12.1940. но не более того. Вместе с тем посланец маршала не счел возможным приоткрыть в своих мемуарах суть происходившего на встречах и переговорах с представителями германского командования. Переговоры, кстати, проходили уже совместно с прибывшим тогда в Берлин бывшим командующим финскими войсками на Карельском перешейке в «зимнюю войну» генералом Хуго Эстерманом. «Переговоры Талвела и Эстермана, — заметил X. Сеппяля, — наверняка могли бы заинтересовать нас, как и оставшиеся неизвестными беседы в ресторане, но, увы!» [744] Seppälä H. Suomi hyökkääjänä 1941. S. 60.

При всем том, надо полагать, самыми важными были встречи Талвела с Гальдером. В памятной записке, которую составил финский генерал по случаю произошедших переговоров имеется весьма лаконичная запись: «Обсудили дело, о котором ген. — полк. Г. (генерал-полковник Гальдер. — В. Б. ) не захотел делать письменных заметок и о котором разрешил сообщить только финскому генштабу». [745] Цит. по: Manninen O. Saksa tyrmää Ruotsin-Suomen unioni. Sotilaalliset yhteydenotot Saksaan loppuvudesta 1940. S. 233. На том этапе тогда в руководстве вермахта впервые рассматривались уже чисто оперативные вопросы, связанные с проблемой боеготовности финской армии и планами проведения Финляндией мобилизации, а также временем, необходимым для скрытой подготовки к наступлению ее войск в юго-восточном направлении. [746] Ibid.; Seppälä H. Suomi hyökkääjänä 1941. S. 60; Гальдер Ф. Военный дневник. Т. 2. С. 306. Причем, как справедливо заметил немецкий историк М. Менгер, все эти проблемы как раз «могли иметь значение только при неожиданном нападении» на СССР. [747] Menger M. Deutschland und Finland im zweiten Weltkrieg. S. 91.

В ходе той встречи Гальдера особо интересовали районы финского Заполярья, где должны были размещаться немецкие войска. В этой связи Талвела в своих мемуарах писал: «Взяв карту Финляндии, Гальдер отметил, что мы правильно делаем, заботясь об этом направлении… Он поинтересовался, как мы сами оцениваем нынешнюю границу, проходящую по Карельскому перешейку». [748] Talvela P . Sotilaan elämä. Muistelmat. Osa 1. S. 252. Таким образом, германское руководство уже обстоятельно изучало вопросы, связанные с осуществлением нападения на СССР с территории Финляндии. И, судя по всему, позиция финского политического и военного руководства, изложенная Талвела в германском генштабе, была учтена при окончательном определении места Финляндии в ходе разработки оперативного плана похода на Восток.