В Барышников - Вступление Финляндии во вторую мировую войну 1940-1941 гг.

Чтобы проверить это по германским источникам, финский военный атташе в Берлине В. Хорн 7 августа получил из Хельсинки задание срочно связаться с начальником отдела по изучению иностранных армий Востока в генштабе сухопутных сил полковником Э. Кинцелем. [507] Sota-arkisto (далее — SA). S Ark2139/35. Донесение военного атташе из Берлина, № 39. Очевидно, немецкая разведка не стала опровергать тревожившие финское командование сведения. В пользу этого предположения говорит тот факт, что Кейтель 10 августа следующим образом проинформировал ведомство Риббентропа: «Слухи о движении русских войск указывают на имеющуюся угрозу». [508] Documents on German foreign policy 1918–1945. Ser. D. Vol. X. P. 460. В результате у финских представителей, которые пытались выяснить складывающуюся военно-политическую ситуацию, создавалось весьма определенное мнение: «Германское руководство было осведомлено об осуществлении Советским Союзом необычайного усиления численности войск у финской границы». [509] Terä M. V. Tienhaarassa. S. 25.

Одновременно в рейхе также внимательно следили за реакцией финского руководства относительно распространявшихся слухов. Причем отношение к поступающей в Хельсинки информации о предполагавшемся «нападении» СССР на Финляндию в августе 1940 г. было именно такое, которое, собственно, в Германии и ожидали. Так, 4 августа немецкий морской атташе в финской столице информировал свое руководство, что в связи с существующими слухами о готовящемся нападении «настроения в Финляндии удручающие и там надеются на получение в конце концов помощи от Германии». [510] Цит. по: Korhonen A. Barbarossa—suunnitelma ja Suomi. S.49. Более того, 9 августа В. Блюхер сообщил, что если СССР предъявит ультиматум Финляндии, аналогичный тем, которые до этого получили страны Прибалтики, то здесь этот «ультиматум не приведет к советской оккупации, а закончится войной». [511] Ibid.

Однако волна беспочвенных слухов, не находивших реального подтверждения, [512] Jokipii M. Tiedustelu maarajoittamme välirauhan // Historiallinen Aikakauskirja. 1985. № 4. S. 279–280. вскоре спала. Санкций на проведение частичной мобилизации в финскую армию не было дано. А ставка финского главнокомандующего внесла исправления в свои прежние оценки по поводу «концентрации советских войск», определив их количество близкое к реальному положению. Вместе с тем и из Берлина поступали сообщения, которые еще более вселяли уверенность в действия финского руководства. Информация, попадающая в Финляндию из Германии, давала повод для определенного оптимизма. В частности, 16 августа было получено сообщение, что руководитель отдела сухопутных сил вермахта по связям с военными атташе Ф. В. Меллепф заявил, что Финляндия может все больше полагаться на Германию, которой теперь «легче оказывать давление на Россию». Что же касалось проявленной в Финляндии решимости к повышению боевой готовности армии, добавил он, то это помогло «с самого начала напугать русских». [513] SA. S Ark 2139. Донесение военного атташе из Берлина, № 25.

Точнее следовало сказать, что действия, предпринимавшиеся в приграничной зоне Финляндии, не оставались без внимания. Действительно, советская сторона отмечала военную активность финской армии. Разведка Ленинградского военного округа докладывала командованию, что в течение августа в Финляндии «провели ряд мероприятий по мобго-товности частей армии» и «произведено перемещение некоторых частей в секторе госграницы». [514] Архив штаба Ленинградского военного округа (далее — АШ ЛВО). Ф. 1. Оп. 2340. Д. 15. Л. 80.

По поводу действий Финляндии вблизи границы Молотов 3 августа вел беседу с Паасикиви, [515] Paasikivi J. K. Toimintani Moskovassa ja Suomessa 1939-41. Osa II. S. 130. пытаясь выяснить смысл происходившего. Затем, 19 августа при встрече с заместителем министра иностранных дел Швеции Бохеманом он, в частности, сказал: «Военные меры, принимаемые Финляндией на границе с СССР, и враждебные СССР высказывания, которые имеют место в кругах правительства Финляндии, вызывают законное недоумение СССР… Непонятно, чего хотят финны достигнуть такими действиями и такими разговорами». [516] Документы внешней политики. Т. XXIII. Кн. 1. С. 525.

Можно только догадываться, что дезинформация, исходившая от соответствующих служб Германии (а такого рода акции, как известно, нередко практиковались Гитлером), имела целью сильнее повлиять на политические и военные круги Финляндии, чтобы побудить их к большей решительности в проведении жесткой линии по отношению к Советскому Союзу и не колеблясь предоставить немецким войскам возможность для размещения на финской территории. Эффективность этих действий была настолько очевидна, что даже ввела в заблуждения отдельных историков. Так, профессор А. Корхонен утверждает, что «когда возник страх, что Финляндия может подвергнуться новому нападению, в политическом курсе Германии начали происходить перемены по отношению к Финляндии». [517] Korhonen A. Barbarossa—suunnitelma ja Suomi. S. 53. На самом же деле именно Берлин сам возбуждал финское руководство слухами о советской «военной угрозе» и одновременно демонстрировал, что готов уже оказать Финляндии соответствующую поддержку. Это, безусловно, давало результат. Как бы проверяя его, 16 августа в отделе изучения иностранных армий главного командовании сухопутных войск Германии у финского военного атташе стали выяснять, насколько способна Финляндия к активным действиям «в обороне». [518] SA. Ark 2139. Телеграмма из Берлина. 16 августа 1940 г.