Пауль Карель - Гитлер идет на Восток (1941-1943)

Жилище Гитлера ничем не отличалось от других - мрачное, спартанское, обставленное простой дубовой мебелью. Здесь "он" просиживал ночи напролет, склоняясь над картами, донесениями, фотографиями, графиками, докладными записками и прочими документами.

Не прошло и двух часов, как Гудериан стоял в совещательной комнате жилища фюрера, докладывая ему о состоянии дел в своей танковой группе. Следующий эпизод написан на основе информации, предоставленной генералом Байерлейном, которому Гудериан в деталях изложил свой разговор с Гитлером для записи в журнале группы, а также на заметках самого Гудериана.

Гитлеру не сказали, зачем к нему приехал Гудериан. Более того, генерал-фельдмаршал фон Браухич специально запретил Гудериану самому касаться темы Москвы. Поэтому тот начал беседу с рассказа о своих танковых частях - о поломках двигателей, о ситуации со снабжением, о сопротивлении русских и о потерях. Он не пытался сгущать краски, а просто докладывал все так, как было, надеясь, что Гитлер сам перейдет к тому, ради чего он приехал.

– Как вы думаете, ваши войска в состоянии достигнуть крупного успеха? - спросил Гитлер.

Все присутствующие воззрились на Гудериана. Он ответил:

– Если солдатам поставить высокую задачу, такую, выполнение которой воодушевило бы их всех, тогда - да.

Гитлер:

– Вы, конечно же, имеете в виду Москву.

Гудериан:

– Да, мой фюрер. Разрешите ли вы мне изложить мои доводы?

Гитлер:

– Разумеется, Гудериан. Говорите все, что думаете.

Наступил решающий момент.

Гудериан:

– Москву нельзя сравнить с Парижем или Варшавой, мой фюрер. Москва не только и голова и сердце Советского Союза. Она также - сосредоточение линий коммуникаций, политический мозг страны, важный промышленный центр, а кроме того, главный узел всей транспортной системы Красной империи. Падение Москвы будет означать победу в войне. - Гитлер слушал молча. Гудериан продолжал: - Сталин знает это. Он знает, что падение Москвы станет для него окончательным поражением. И поскольку он это осознает, он бросит все военные силы страны на оборону Москвы. Он уже собирает последнее, что осталось. Несколько недель мы наблюдали это под Ельней. Перед Москвой нам предстоит столкнуться с главными силами русских войск. Если мы хотим разгромить армии Советского Союза окончательно, то именно там мы их и встретим. Там поле нашей главной битвы, и, если мы соберем в кулак все силы, мы возьмем приз с первого раза.

Гитлер по-прежнему молчал, а накал речи Гудериана достиг пика:

– После разгрома главных сил врага под Москвой и в Москве, после уничтожения главного транспортного узла Советского Союза Прибалтийский регион и индустриальные районы Украины достанутся нам значительно легче, чем до взятия Москвы, у которой останется возможность перебрасывать свои резервы - главным образом те, что находятся в Сибири, - на север или на юг.

Гудериан продолжал свою страстную речь. В помещении для совещаний царила тишина. Кейтель стоял, опершись на стол с картой, Йодль делал пометки в блокноте. Хойзингер слушал сосредоточенно.

В открытые окна лилась вечерняя прохлада. Великолепная сетка защищала комнату от мошек, комаров и мух, которых Гитлер не выносил. Целые сонмища этих насекомых кружили над озерцами и прудами, окружавшими резиденцию фюрера. Саперные части постоянно сражались с тварями, разбрызгивая бензин над стоялой водой пруда около жилища Гитлера. Запах бензина чувствовался в течение нескольких дней, но мошкара не собиралась погибать.

Гудериан подошел к карте и указал на нее:

– Мой фюрер, плацдарм для наступления на Москву до сих пор в наших руках. Планы развертывания войск и боевые приказы - все готово. Схемы движения транспортных средств и все инструкции соответствующим частям для наступления на Москву предоставлены. Во многих местах даже указатели заготовлены: такой-то и такой-то пункт - столько-то и столько-ко километров до Москвы. Если вы отдадите приказ, танковые корпуса могут выступить уже сегодня ночью и прорваться через мощные сосредоточения войск Тимошенко под Ельней. Мне надо только позвонить к себе в штаб и произнести кодовое слово. Давайте же наступать на Москву - мы возьмем ее.

За всю историю существования прусских и немецких армий не происходило еще столь же полного драматизма разговора между генералом и верховным главнокомандующим. И наверное, в последний раз Гитлер столь же долго и терпеливо внимал словам генерала, который не соглашался с ним. Фюрер посмотрел на Гудериана. Поднялся. Несколько быстрых шагов - и вот он около карты. Гитлер встал рядом с Йодлем, начальником управления Верховного командования Вермахта, указал на Украину и завел речь в защиту своей точки зрения.