Игорь Можейко - Конан Дойл и Джек-Потрошитель

Филиппов рассудил, что слишком накладно и сложно отсылать агентов в уединенное, окруженное полями и перелесками имение, единственная дорога к которому просматривается на несколько верст, что давало возможность преступникам скрыться в лесу. Тогда он отыскал близкую приятельницу убийц, у которой с ними были некие дела и которая от своего имени, по настойчивой просьбе Филиппова, дала молодым людям телеграмму о том, что опасность миновала, можно спокойно возвращаться.

Долматов и фон Гейсмар, которым за две недели надоело торчать в богом забытом имении, были рады телеграмме и ничего не заподозрили. В тот же день они выехали на станцию Преображенскую, куда из Петербурга приехал помощник Филиппова Маршалк с доверенными агентами. Маршалк устроился в буфете, а агенты по очереди выходили на станционную площадь, чтобы не упустить приезда Долматова и фон Гейсмара.

Сидеть в буфете пришлось долго — в день на Преображенской останавливалось четыре поезда, но каким из них решат ехать преступники, было неизвестно.

И вот наконец на улице, ведущей к станции, показался возок, который, судя по всему, вез нужных агентам лиц. Дежурный кинулся в буфет, полковник Маршалк выбежал на площадь, но возка и след простыл.

И лишь от местного городового узнали, что за два квартала от станции есть дом родственников фон Гейсмара. Тамошний слуга с утра взял билет до Пскова, а известные здесь молодые господа в том доме будут чаёвничать.

Маршалк принял решение взять ничего не подозревающих убийц за чаем, нежели рисковать схваткой на станции, где те наверняка будут настороже, а было известно, что у барона есть маузер, а у Долматова — браунинг.

Операция прошла даже лучше, чем предполагалось. Когда прислуга, открывшая дверь, увидела Маршалка — в шубе с бобровым воротником и такой же шапке, она приняла его за важного хозяйского гостя и повела в столовую, где как раз потчевали гостей чаем. Долматов с бароном настолько не ожидали нападения в этой тихой обители, что также решили, что видят какого-то знакомого хозяев, зашедшего на огонек, и потому дали время Маршалку вынуть свой маузер и двум агентам ворваться в комнату. Еще двое агентов оставались за окнами. И потому, когда, сообразив, в чем дело, Долматов кинулся к окну, за ним он увидел улыбающуюся физиономию унтер-офицера.

У молодых людей отобрали оружие, хозяйка билась в слезах и требовала освободить невинных мальчиков, грозила знакомством с губернатором, но Маршалк был, разумеется, неумолим.

На первом же допросе убийцы рассказали всё, как было.

Они выбрали Тиме после первого же проведенного на скетинг-ринке вечера, потому что специально разыскивали подобную жертву — даму с состоянием, склонную к адюльтеру, легкомысленную и неумную. Марианна дала понять, что влюблена в Долматова, и вскоре он уже получил возможность остаться с ней на ночь. Вторую половину ночи он провел, выясняя, где же хранятся драгоценности, но убить даму, хоть он и имел к тому возможности, не решился без барона, тем более зная, что швейцар на ночь запирает двери и ему не уйти — придется ждать утра в компании с трупом.

Подвело убийц на следующий день то, что жертва оказалась куда более живучей, чем они рассчитывали. И хоть, на их счастье, она не кричала, а боролась с ними молча, но когда они намеревались кинуться в спальню в поисках драгоценностей, то оказалось, что Тиме еще жива. Наконец, пока барон стаскивал перстень, Долматов бросился в спальню за шкатулкой, в которой должны были храниться драгоценности, но шкатулки на месте не было — подозрительная Марианна перепрятала ее. Отыскав шкатулку, не смогли найти ключей. А тут пришла горничная и пришлось бежать…

Ни на следствии, ни на суде убийцы ничего не скрывали, и когда был объявлен приговор — 17 лет каторги для фон Гейсмара и 12 лет для Долматова, друзья при всём народе обнялись и поцеловались, а затем, взявшись за руки и не переставая улыбаться, покинули скамью подсудимых. Судье пришлось вмешаться и приказать охране разлучить их.

Через четыре года грянула революция, и, вернее всего, убийцы вышли на свободу куда раньше положенного срока. Но что с ними стало потом, нам неизвестно.

После выхода в свет книги о воскресшем Шерлоке Холмсе феномен слияния образа автора и его героя в глазах читателя стал настолько очевиден, что в письмах к Конан Дойлу, в интервью, в статьях о нем авторы постоянно путались, о ком же они пишут. В самом деле, сыщик всё более терял черты хирурга Белла и приобретал облик автора.