Григорий Чухрай - Мое кино - Баллада о солдате (сценарий)

-...Вот, возьмите!..- Дает он ей деньги и, довольный, сияющий, укладывает платочек в вещевой мешок.

Со стороны станции доносится гудок паровоза. Кивнув на прощание женщине, Алексей торопливо направляется в сторону гудка.

- Молодой человек! - окликает его какая-то женщина.- Посмотрите!..

- Некогда!..

- Солдатик, молочка!

- Некогда, мамаша...

Алексей торопится к вокзалу. Он обгоняет людей с чемоданами, мешками. Все спешат.

Впереди Алексея, неумело опираясь на костыли, ковыляет на одной ноге инвалид. Костыли мешают ему нести чемодан. Он останавливается, опускает чемодан на землю, вытирает со лба пот.

Поравнявшись с ним, Алексей весело предлагает:

- Давайте помогу!..

Он подхватывает чемодан инвалида. Тот, не препятствуя, принимает его помощь.

- Куда едете? - спрашивает Алексей на ходу.

- В Борисов.

- Домой?

- Да... Отвоевался...

- И я домой, в отпуск. Тоже счастье выпало! - с веселой непосредственностью сообщил Алексей.

Инвалид внимательно посмотрел на него.

- Счастье?

- Ага! Все даже удивляются, как мне повезло... Значит, до Борисова мы попутчики!..

Они вышли на перрон. Здесь толпились люди.

Инвалид остановился в раздумье.

- Постой,- сказал он вдруг Алексею.- Ты здесь подожди, мне телеграмму дать нужно. Я сейчас.- И он, стуча костылями, быстро пошел в вокзал.

Алексей посмотрел ему вслед, поставил чемодан на землю и стал ждать. Мимо него то в одну, то в другую сторону пробегали взволнованные пассажиры. Он наблюдал за ними.

...На перроне волнение усилилось. Все смотрели куда-то направо, в конец станции. Оттуда появился поезд. Алексей заволновался. Он с беспокойством глядел то на поезд, то на дверь вокзала, за которой скрылся инвалид.

...Началась посадка. Пассажиры штурмом брали вагоны. Ждать больше было невозможно, и, подняв чемодан, Алексей, злой и решительный, направился на поиски инвалида. Навстречу ему двигалась толпа пассажиров. Его отталкивали от двери. Ругались. Но он все-таки протиснулся в зал. Он прошел мимо отдыхающих на скамейках и на полу людей. Растолкал толпу у кассы и выбрался, наконец, к дверям, над которыми висела табличка "Почта-телеграф".

Он открыл дверь.

В пустой комнате телеграфа у длинного стола сидел на краешке скамьи инвалид.

Он был в тяжелом раздумье. Перед ним на столе лежал бланк телеграммы. Несколько скомканных бланков валялось рядом.

- Что же вы делаете?!.- возмущенно закричал Алексей.- Пришел поезд, идет посадка, а вы!..

Он вдруг осекся: инвалид медленно повернул к нему голову, и он увидел его глаза - отсутствующие, полные невыразимой боли.

- Чего тебе?..- тихо опросил инвалид.

- Ехать надо... Я там... с вашим чемоданом, а вы...

Инвалид долго молчал.

- Иди... Я не поеду,- наконец сказал он и, отвернувшись, опустил голову на крепко сжатый кулак.

Алексей переступил с ноги на ногу, не решаясь уйти.

- Что с вами? - участливо спросил он, подойдя к инвалиду и тронув его плечо.

Инвалид резко повернулся, закричал:

- Что тебе надо?!.. Ты что ко мне привязался?!.. Катись отсюда! - Он отвернулся.

В окошечке показалось лицо телефонистки.

Алексей обиженно заморгал.

- "Катись"... я там с его чемоданом... Хорошо. И пойду.

Но инвалид, повернувшись, вдруг схватил его за руку и горячо заговорил.

- Прости, друг!.. Тяжело мне. Вот жене телеграмму посылаю, что не приеду... Совсем! Чтоб не встречала... и вообще не ждала!..

- Зачем?!.

- Так надо.

За окном ударил колокол, раздался гудок паровоза и по стене двинулись и поплыли тени вагонов.

- Она красивая... избалованная. У нас и до войны не все ладилось... А теперь я...- Он кивнул на костыли. Алексей хотел что-то сказать.- Молчи!.. Я все знаю. Она добрая. Она будет со мной жить, но это уж будет не та жизнь. Понимаешь?.. Лучше все сразу!.. Одним ударом! Детей у нас нет. Она еще будет счастлива. Я тоже не пропаду... Понял?..- Алексей молчал.- Россия большая,- глядя в сторону, сказал инвалид.- Уеду куда-нибудь. Найду работу и буду жить... Правильно?..

- Я не знаю,- сказал Алексей и задумался.

По лицу его плыли тени... В окнах мелькали вагоны уходящего поезда.

Инвалид долго еще сидел и, наконец, словно подводя итог всему, проговорил:

- Вот и все... Так лучше!

Он поднялся, взял со стола бланк телеграммы и направился к окошечку. В тишине пустой комнаты трижды стукнули его костыли - стук!.. стук!.. стук!..

Он протянул в окошечко телеграмму.

- Примите.

Телеграфистка, молодая женщина с некрасивым лицом, волнуясь, взяла телеграмму, подержала ее в руках и вдруг глухо сказала: