Вадим Роговин - Главный враг Сталина. Как был убит Троцкий

Вместе с тем расследования, проведенные в 50-х годах в США, не позволили дать исчерпывающий ответ на вопрос о главном преступлении, в котором подозревался Зборовский, — его участии в отравлении Льва Седова.

В 1937 году Седов жил особенно напряженной жизнью. Он проводил огромную работу по сбору материалов для комиссии Дьюи, отвечал на сотни писем и встречался с множеством оппозиционеров из разных стран. Ему удалось многое сделать для разоблачения убийц Райсса и для спасения Кривицкого от преследований сталинской агентуры. В последние месяцы своей жизни Седов собирал материалы для составления картотеки зарубежных агентов ГПУ.

В письмах к отцу Седов не раз сообщал, что чувствует за собой неослабную слежку. Эта слежка приобрела особую интенсивность с 1935 года. Она осуществлялась членами группы Эфрона, которые следовали за Седовым буквально по пятам. Помощник Эфрона Смиренский поселился в соседнем с Седовым доме, откуда вел за ним постоянное наблюдение.

Во время допроса в НКВД Эфрон заявил, что наблюдение за Седовым было поручено завербованному им агенту. После того как этот агент был замечен Седовым, тот обратился к французской полиции, которая задержала «наблюдателя», допросила его и после допроса отпустила, но поставила его под жесткий надзор. Поэтому на некоторое время была прекращена всякая связь группы Эфрона со Смиренским [153] Столица. 1992. № 39. С. 59. .

Когда Седов выехал на две недели в приморский городок Антибы (это был его единственный отдых за много лет), Рената Штейнер поселилась в одном с ним пансионе, откуда направляла ежедневные отчеты Эфрону и Смиренскому, находившимся в том же городке. При этом ей было сказано, что Седов — спекулянт оружием, снабжающий им франкистов [154] Poretsky E. K. Our own people. P. 238; Кудрова И. Гибель Марины Цветаевой. С. 44. .

Члены группы Эфрона поджидали Седова на вокзале города Мюлуза, куда он собирался выехать для встречи со швейцарским адвокатом, участвовавшим в расследовании московских процессов. Седов избежал гибели в этой ловушке только потому, что накануне намечавшейся поездки заболел и не смог выехать из Парижа. Летом 1937 года охота за Седовым была на время прекращена, потому что террористы были переброшены на организацию убийства Райсса, которое считалось в Москве более неотложным делом.

Друзья Седова не раз писали Троцкому, что его сын подвергается в Париже серьезной опасности, и настаивали на его переезде в Мексику. Признавая такую опасность несомненной, Седов считал Париж слишком важным постом, чтобы его можно было покинуть [155] Бюллетень оппозиции. 1938. № 64. С. 7. .

В начале 1937 года Седов опубликовал во французском журнале «Confession» статью, в которой заявлял, что обладает отличным здоровьем и не склонен к депрессии и самоубийству. Он предупреждал, что в случае его внезапной смерти виновников надо будет искать в лагере сталинистов [156] Бюллетень оппозиции. 1938. № 68–69. С. 29. .

В ноябре 1937 года Зборовский доносил, что Седов, опасаясь внезапного покушения, составил завещание, в котором указал, где хранится его архив [157] Волкогонов Д. А. Троцкий. Кн. 2. С. 167. .

В последнем письме Троцкому, отправленном 4 февраля 1938 года, Седов не сообщал о каких-либо признаках заболевания и рассказывал о своей кипучей деятельности в связи с предстоящим процессом по делу об убийстве Райсса [158] Троцкий Л. Д. Дневники и письма. С. 164. .

Болезнь Седова началась 10 февраля. В целях обеспечения его безопасности он не был помещен во французскую больницу, где требовалось предъявить паспорт и тем самым раскрыть его настоящее имя. Его устроили под именем французского инженера Мартэна в частную клинику, принадлежавшую русскому эмигранту.

Жанна Молинье настаивала, чтобы о болезни и местонахождении Седова не сообщалось даже его близким товарищам. Однако, как вскоре стало известно, Зборовский, навещавший больного, «конфиденциально» сообщил об этом некоторым французским троцкистам [159] Архив Троцкого. № 860. .

Сразу же после помещения в больницу Седову была сделана операция аппендицита, после которой на протяжении четырех дней наблюдалось явное улучшение его здоровья. Однако на пятую ночь Седов, находясь в состоянии бреда, бродил без всякого присмотра по коридорам больницы. Спустя еще сутки наступила смерть.

Описывая свое состояние после получения известия о смерти сына, Троцкий замечал: «16 февраля самый черный день в нашей личной жизни… Вместе с нашим мальчиком умерло все, что еще оставалось молодого в нас самих» [160] Бюллетень оппозиции. 1938. № 64. С. 8. .