Вадим Гребенников - Криптология и секретная связь. Сделано в СССР

Вот как писал о значимости правительственной связи в своих воспоминаниях ветеран Н. С. Карпов: «Этой связи предоставлялось достаточно серьезное значение, количество аппаратов было очень ограничено, и никто не знал, даже среди сотрудников НКВД, о существовании ВЧ-связи. Когда начальник Управления НКВД Дукельский выходил из кабинета, то телефонный ВЧ-аппарат он закрывал в письменном столе. Так поступали и другие абоненты».

С июня 1936 года нарком путей сообщения Лазарь Моисеевич Каганович (1893–1991) вместе с новым наркомом внутренних дел Николаем Ивановичем Ежовым (1895–1940) занялся расследованием обстоятельств деятельности прежнего наркома внутренних дел Генриха Григорьевича Ягоды (1891–1938) и возможной несанкционированной установки техники прослушивания на правительственных линиях связи. Спустя некоторое время они обнаружили многочисленные нарушения, которые допускал Г. Г. Ягода. Он несанкционированно прослушивал разговоры многих членов правительства, в том числе и самого И. В. Сталина.

Г. Г. Ягоду арестовали в марте 1937 года, после чего он рассказал, что дал указание начальнику ОО ГУГБ НКВД Карлу Викторовичу Паукеру (1893–1937) прослушивать все телефонные разговоры И. В. Сталина, в том числе и те, которые велись по ВЧ-связи. С этой целью он неоднократно посылал К. В. Паукера в Германию для приобретения специальной аппаратуры для дистанционного прослушивания. Ее обнаружили в его рабочем кабинете и на одной конспиративной квартире НКВД, которую использовал только Г. Г. Ягода.

Для подтверждения этого приведем выдержку из такого документа, как «Протокол допроса № 5 Ягоды Генриха Григорьевича от 13 мая 1937 года» (ЦА ФСБ. Ф. Н-13614. Т. 2. Л. 117–145):

«Вопрос. На допросе 26 апреля вы показали, что Волович наряду с другими заданиями, которые он выполнял в плане заговора, организовал для вас возможность прослушивания правительственных разговоров по телефонам ВЧ. Когда, как и в каких целях вы прослушивали правительственные разговоры?

Ответ. Раньше чем ответить на этот конкретный вопрос, разрешите мне остановиться на общем состоянии, в котором я лично находился в продолжение многих лет моей заговорщической и предательской деятельности. Я всегда чувствовал к себе подозрительное отношение, недоверие, в особенности со стороны Сталина. Я знал, что Ворошилов прямо ненавидит меня. Такое же отношение было со стороны Молотова и Кагановича. Особенно меня тревожил интерес к работе наркомата внутренних дел со стороны Николая Ивановича Ежова, который начал проявляться еще во время чистки партии в 1933 году, переросший в конце 1934 года в контроль, настойчивое влезание им в дела НКВД, вопреки препятствиям, которые мы (участники заговора) чинили ему; все это не предвещало ничего хорошего. Это я ясно понимал, отдавая себе во всем отчет, и все это еще больше усиливало тревогу за себя, за свою судьбу. Отсюда целый ряд мероприятий страховочного порядка, в том числе и мысль о необходимости подслушивания правительственных переговоров…

Вопрос. Вы показываете, что подслушивание правительственных разговоров являлось составной частью всей вашей системы мероприятий „страховочного порядка“. Как оно было организовано?

Ответ. Аппарат для прослушивания был по моему распоряжению куплен в Германии в 1933 году и тогда же был установлен у меня в кабинете инженером Винецким, работником Оперода. Распоряжение о покупке этого аппарата я дал Паукеру и Воловичу. Мысль о необходимости подслушивания правительственных разговоров возникла у меня в связи с разворотом моей заговорщической деятельности внутри НКВД. Меня, естественно, тревожила мысль, не прорвется ли где-нибудь нить заговора, не станет ли это известно в кругах правительства и ЦК. Особенно мне понадобилось подслушивание в дни после убийства С. М. Кирова, когда Ежов находился в Ленинграде. Но так как дежурить у подслушивающего аппарата в ожидании разговоров между Ежовым и Сталиным у меня не было никакой физической возможности, я предложил Воловичу организовать подслушивание переговоров Ленинград — Москва на станции ВЧ в помещении Оперода.

Вопрос. Волович подслушивал разговоры между тов. Ежовым и тов. Сталиным?

Ответ. Да, прослушивал и регулярно мне докладывал.

Вопрос. А после событий, связанных с убийством тов. Кирова, продолжалось подслушивание?

Ответ. Только тогда, когда Сталин выезжал в отпуск. Я помню, в частности, что в сентябре 1936 года Волович подслушивал разговор между Сталиным, находившимся в Сочи, и Ежовым. Волович мне доложил об этом разговоре, сообщил, что Сталин вызывает Ежова к себе в Сочи…