Илья Шифман - Александр Македонский

Армию следовало обеспечить продовольствием, и этому Александр посвящал все свои усилия. Найдя с большим трудом такое место, где было вдоволь хлеба, он послал его солдатам, запечатав вьюки своей печатью. Возчики и охрана взломали печати, не довезя хлеб до места, и царь не решился их наказать. Чтобы хоть в конце перехода накормить и напоить голодную деморализованную армию, Александр разослал гонцов к окрестным сатрапам с приказанием доставить продовольствие к границам пустынных областей. Царское повеление было выполнено. В ноябре 325 г. Александр прибыл в Пуру, столицу Гедросии [Арриан, 6, 22, 4 – 26, 5; Плутарх, Алекс, 66; Страбон, 15, 721–723],

Закончив тяжелейший переход через пустыни Юго-Восточного Ирана, вернувшись снова в цивилизованный мир, македонский царь обнаружил, что здесь его ожидают еще большие опасности – заговоры, волнения и мятежи. Первые грозные вспышки молний проблистали еще тогда, когда Александр находился в Индии: взбунтовались греки, которых Александр поселил возле Бактр; соединившись с местными жителями, они захватили бактрийскую крепость и даже выдвинули из своей среды царя, некоего Афинодора. Он должен был увести их на родину. В ходе междоусобных распрей, возникших среди повстанцев, Афинодор погиб, однако подавить колонистов власти сатрапии так и не сумели; оставив город, только что построенный Александром, греки ушли в Элладу, и никто не смог и не захотел их остановить [Руф, 9, 7, 1 – 11].

Неспокойно было и в самой Индии. Уже на пути из Гедросии в Карманию Александру донесли, что Филипп – сатрап, оставленный им в Индии, убит. Правда, македонские стражи изловили и уничтожили убийц, но сам Александр был вынужден ограничиться письмами к Евдему и Амбхи-Таксилу, чтобы они взяли на себя управление провинцией Филиппа до назначения нового сатрапа [Арриан, 6, 27, 2].

Главные тревоги ожидали Александра в Иране. Когда македонский царь вступил в Карманию, к нему явились Кратер, ведший свои войска через Арахосию, Стасанор, сатрап областей ариев и зарангов, Фарасман, сын Фратаферна, сатрапа Парфии и Гиркании, а также из Мидии македонские военачальники Клеандр, Ситалк и Геракон.

Последних осыпали обвинениями и мидяне, и македоняне: они грабят храмы, разрывают древние могилы и вообще творят всевозможные бесчинства и насилия. Разгневанный Александр приказал казнить Клеандра и Ситалка. Геракону удалось оправдаться, однако немного позже он был уличен в ограблении храма в Сузах и казнен [там же, 6, 27, 3–5]. Руф If 10, 1, 1–9] несколько иначе излагает события. К Александру прибыли Клеандр, Ситалк, Агафон и Геракон, ранее по приказу царя участвовавшие в убийстве Пармениона. Александр арестовал всех четвертых, а 600 воинов, бывших соучастниками их преступлений, велел казнить. Руф подчеркивает: приближенные Александра «радовались тому, что гнев обратился на служителей гнева и что любое могущество, добытое злодейством, ни для кого не является продолжительным» [10, 1, 6].

Расправа с Клеандром и прочими была направлена против тех, кто помог царю в свое время уничтожить Филоту и Пармениона, но теперь стал, по мнению Александра, в высшей степени опасным. Кэн, брат Клеандра, выступал от имени македонского войска во время бунта у р. Гифасис. Александр не мог не видеть зловещей перспективы выступления новой аристократической клики, происходившей из Элимиотиды, Сам Кэн вскоре после событий при Гифасисе умер от болезни [Арриан, 6, 2, 1; Руф, 9, 3, 20], и эта смерть, вероятно, принесла царю большое внутреннее облегчение. С помощью громкого процесса по делу о реальных или предполагавшихся злоупотреблениях властью он хотел избавиться и от остальных.

Впоследствии Александр расправился со многими сатрапами и начальниками гарнизонов, обвиненными в злоупотреблении властью; в некоторых случаях он был вынужден посылать войска, чтобы преодолеть их сопротивление. Кое-кому удалось бежать. Обеспокоенный Александр приказал сатрапам немедленно распустить все наемные отряды. Волнения разыгрались и на Балканском полуострове, где Олимпиада, мать Александра, и Клеопатра, его сестра, предприняли шаги для свержения власти Антипатра в Македонии [Диодор, 17, 106, 2–3; ср.: Плутарх, Алекс, 68].

В древности [из дошедших до нас источников см.: Диодор, 17, 106, 1; Руф, 9, 10, 22–23; Плутарх, Алекс, 67] широко муссировались рассказы о том, что по Кармании войска Александра прошли, как бы справляя празднество в честь Диониса. Сам царь медленно ехал на специально построенной повозке с высокоподнятым деревянным настилом; видный издалека своим солдатам, он в ней пировал с приближенными. За ним в празднично украшенных колесницах двигались военачальники и дружинники; по пыльной дороге шли толпы пехотинцев. Армия, совершенно утратившая свой прежний воинский облик, превратилась на глазах в огромную толпу перепившихся гуляк; далеко вокруг были слышны веселая музыка, пьяные крики, исступленные вопли вакханок. Конечно, Александр сильно рисковал: если бы местные жители напали на него, его деморализованная армия не смогла бы драться. Однако все закончилось благополучно.