Казимир Валишевский - «ПЕТР ВЕЛИКИЙ, Историческое исследование

Петр пошел слишком быстрыми шагами, а главное, хотел зайти слишком далеко. Создать в России флот было прекрасной мыслью, превратить Россию в Голландию - безрассудным намерением. Учреждая в двадцати пяти местах своей империи, иногда очень далеких от моря, верфи, последовательно заброшенные, заменяя канцелярию мореплавательных сооружений во Владимире адмиралтейской канцелярией в Москве, причем оба пункта находятся от моря на расстоянии более шестисот километров, Петр придал своему созданию характер искусственности, сохранившейся и по сие время. Перенесенные позднее в С.-Петербург вместе с канцелярией военного флота (1712 г.), сосредоточенные окончательно в новой столице совместно с коллегией адмиралтейства (1719 г.) предприятия могут показаться предназначенными главным образом для доставления царю развлечения и иллюзии. Без сомнения, они содействовали если не обоснованности, то предоставлению некоторых веских аргументов оппозиции, с какой пришлось столкнуться всей деятельности Преобразователя, к чему мы вернемся в заключении.

Деятельность великого преобразователя и трудности, с какими ему приходилось бороться, плохо оценены были даже людьми, равными ему по положению. «Он обрабатывал свой народ, как крепкая водка железо», - сказал великий Фридрих, может быть, не без чувства зависти. Сравнение несправедливо. Перед жестоким и внезапным нападением на свои привычки, понятия, чувства, напоминающим удары молота и топора скорее, чем медленное действие кислоты, русский народ не оставался совершенно пассивным. В наиболее резких проявлениях своего гнева и мстительности Петр часто только противопоставлял насилие насилию. То доказывается протоколами Преображенского приказа. «Разве это царь? - воскликнул в 1698 году узник, подвергнутый допросу. - Это турок! Он ест мясо по средам и пятницам и приказывает жарить себе лягушек! Он заточил свою жену и живет с чужестранкой! Разве это царь?» Крик удивления, смешанный с негодованием, чаще всего выражал возмущение оскорбленной совести. И следует рассуждение: «Не может быть, чтобы этот человек, для которого не существует ничего заветного из того, что в течение веков составляло веру н жизнь святой Руси, родился от русских людей. Это, наверное, сын немца. Это сын Лефорта и немки, подложенный в колыбель вместо сына Алексея и Натальи. Настоящий Петр Алексеевич остался за границей в 1697 году. Немцы его не пустили, а на его место прислали самозванца. А может быть, это сам антихрист». «В 1701 г. писатель, по имени Талицкий, был присужден к смерти за печатное распространение последнего предположения, и позднее Стефан Яворский сочинил книгу, которая должна была доказать ложность такого утверждения цитатами из Апокалипсиса». В 1718 году, проезжая через деревню по дороге в Петербург, один иностранец увидел толпу в триста или четыреста человек. Священник, к которому он Обратился с вопросом, что такое здесь происходит, ему отвечал: «Наши отцы и наши братья лишились бород; наши алтари - своих слуг; самые святые наши законы нарушены, и мы стонем под игом иностранцев!» Таким образом подготовлялось восстание… Кара, постигая стрельцов, правда, разбила дружные попытки мятежа; но единичные случаи возмущения и даже сопротивления все-таки повторялись часто. Они проявлялись иногда наивным и трогательным образом. Бедный дворянин принес в церковь и положил перед образом в присутствии ца1-ря писаную жалобу, обращенную к Богу, Но чаще всего пораженный в самое больное место, фанатичный последователь «Домостроя» подымал руку и пытался ударом ответить на удар. Покушения на особу царя повторялись из года в год. В 1718 году ла Ви сообщает о новом покушении, двадцать девятом по счету с начала царствования. «Нет никакого сомнения, - пишет Кампредон в 1721 году, - что сейчас же после смерти царя это государство вернется к прежнему образу правления, о котором все его подданные втайне вздыхают».

Конечно, оппозиция не была настолько всеобщей, чему вскоре получились доказательства. Все более робкая и слабевшая по мере того, как новый строй упрочивался в силе и крепости, она была бессильна серьезно воспрепятствовать его развитию, но окончательно все-таки не исчезала. Элементы, ее составлявшие, побуждения, ее вдохновлявшие, способы действий, ей свойственные, ее дух и характер ясно обрисовываются и вполне высказываются в.мрачной истории, печальным героем которой был старший сын Петра. И, желая высказаться так же ясно, мы остановим главное свое внимание на этом элементе движения, составляющем предмет обзора этой последней главы.