Иосиф Григулевич - Инквизиция

На том же Эфесском соборе была осуждена пелагианская ересь, зачинателем которой был британский монах Пелагий (около 360 — около 418), отрицавший церковную доктрину о первородном грехе. Он утверждал, что верующие могут спастись по своей воле помимо церкви. После осуждения Пелагия возникла «полупелагианская» ересь — попытка примирить учение Пелагия с церковью, но и она была осуждена, а ее сторонники подверглись преследованиям.

В IV в., кроме арианства, много хлопот доставило церкви манихейское дуалистическое учение, возникшее столетием раньше в Иране и быстро распространившееся в Азии и Европе.

Основателем манихейства считается перс Мани (около 215–276), обвиненный в ереси и казненный иранским шахом. Манихеи проповедовали, что в мире происходит постоянная борьба света и тьмы, бога и дьявола, что окружающий мир — воплощение зла и задача человека — содействовать торжеству света. Эту цель можно достигнуть, по учению манихейства, соблюдением аскетизма, безбрачия, отрицанием богатств и даже частной собственности. Такой праведный образ жизни был обязателен только для «избранных» — манихейских монахов, в число которых рядовые верующие вступали на старости лет.

Манихейство пустило глубокие корни, особенно в Византийской империи, где одна из его разновидностей — павликианство, вопреки преследованиям, сохраняло свои позиции еще в IX в.

Мы перечислили далеко не все ереси, которые раздирали как раннее, так и позднейшее христианство. Под внешней религиозной оболочкой борьба велась за вполне материальные интересы людей, различных общественных классов.

Церковная иерархия, интересы которой отождествлялись с эксплуататорскими классами, всегда вела ожесточенную борьбу с ересями.

Однако неспособность справиться с ними мирными средствами все больше убеждала церковных иерархов в необходимости применения к ним насильственных мер воздействия.

Одним из первых богословов, обосновавших необходимость применения к еретикам силы, вплоть до их физического уничтожения, был Августин (354–430), «доктор церкви», крупнейший христианский теолог периода раннего феодализма, возведенный церковью в ранг блаженных и почитаемый ею по сей день как непреложный богословский авторитет.

Августин в молодости был сторонником манихейства.

Отказавшись впоследствии от своих еретических взглядов, он повел энергичную борьбу против донатистов, ариан, манихеев, пелагианцев и последователей других еретических учений, раздиравших в то время христианский мир.

Взгляды Августина на борьбу с еретиками претерпели три стадии. Вначале он пытался как бы средствами пропаганды — путем богословской полемики — переубедить донатистов и других вероотступников. Затем стал рекомендовать относиться к ним с «ограниченной строгостью» (temperata severitas), т. е. применять к ним всякого рода репрессии, за исключением пыток и смертной казни. Под конец Августин стал ратовать за применение всех средств воздействия к еретикам, включая пытки и казнь, чем вполне заслужил «славу» первого «идеолога» инквизиции. Как же аргументировал этот «доктор церкви» необходимость принятия крутых мер по отношению к еретикам? Аргументы его были двоякого вида: церковные и мирские. Ссылаясь на уже цитированные нами места Ветхого и Нового заветов о расправах с вероотступниками, Августин делал следующий вывод: христианская любовь к ближнему обязывает не только помогать вероотступнику спасти самого себя, но и принуждать его к этому, если он добровольно отказывается отречься от своих пагубных воззрений.

Августин уподоблял еретиков заблудшим овцам, а церковников — пастухам, обязанность которых вернуть этих овец в стадо, пуская в ход, если надо, кнут и палку. Нет необходимости казнить заблудшую овцу, достаточно ее высечь, чтобы как следует проучить.

Порка не такое уж строгое наказание, ведь порют же своих непокорных детей родители, непослушных учеников — учителя, и даже епископы, возглавляющие светские суды, присуждают к порке обычных правонарушителей.

Законно с этой целью применять и пытки, наносящие вред всего лишь грешной плоти — «темнице души», если с их помощью можно возвратить еретика на путь истинный.

Если, согласно библейскому учению, неверная жена подлежит наказанию, то с тем большим основанием подлежит наказанию изменяющий церковным догматам вероотступник. Неважно, уверял Августин, что еретик откажется от своей ложной веры из-за страха перед наказанием, — «совершенная любовь в конечном итоге победит страх». Церковь вправе заставить силой своих блудных сынов вернуться в ее лоно, если они заставляют других губить свои души.