Юлиан Семенов - Закрытые страницы истории

Неудивительно, что, когда на Волге началось крестьянское восстание под руководством Степана Разина, при самом Разине находился мнимый сын царя Алексея Михайловича.

Лжедмитрий I (ум. 1606)

По наиболее распространенной версии это был беглый дьякон Чудова монастыря Григорий Отрепьев. Положил начало целой череде самозванцев, претендентов на русский престол, выдававших себя за сына Ивана Грозного, царевича Дмитрия

Многие из русских царей или их наследников оставляли после себя целую вереницу двойников и самозванцев.

Когда волею царя Петра I был казнен его сын Алексей, умышлявший на власть отца, то в разных концах России, как тени, как призраки убитого, стали появляться его двойники. Сначала призрак казненного объявился в Вологде. И хотя после пыток было установлено, что назвавший себя сыном царя — всего-навсего нищий бродяга Алексей Родионов, народному слуху был придан толчок и дано направление.

Девять лет спустя мнимый сын Петра объявился в тамбовских краях. Им оказался некий Тимофей Труженик. Дерзкий был подвергнут пытке и казнен. Но разве можно казнить призрак? Проходит еще несколько лет, и Алексей, сын Петра I, появляется снова.

В январе 1738 года в селе Ярославце остановились работники, которые направлялись на Десну рубить лес. Один из них разыскал местного священника и обратился к нему со следующими словами:

— Я — царь Алексей Петрович и хожу многие годы в нищенстве; поди, объяви это в церкви перед всем народом; хотя мне смерть или живот будет, только б всем явно было, что я — царь Алексей Петрович подлинно.

Видя, что священник, не привыкший к таким ситуациям, пришел в замешательство, он добавил:

— Если не сделаешь по-моему, велю отрубить тебе голову.

Это и явилось решающим аргументом. Не потому, что священник испугался, а потому, что сказать так мог действительно только царь.

Вот почему и с солдатами, бывшими на постое в том же селе, он говорил примерно в той же манере.

— Я — царь Алексей Петрович, — заявил он, — и ходил по разным местам, а ныне прямо о себе объявляю; пожалуйте, послужите мне верою и правдою, как служили отцу моему, а я вас за это не оставлю.

Солдаты пали перед ним на колени.

— Вставайте! — милостиво разрешил им он, видимо все больше входя в роль. — Я вашу нужду знаю, будет скоро радость: с турками заключу мир вечный…

Когда местные власти узнали о том, что происходит в селе Ярославце, туда были посланы казаки, чтобы схватить самозванца. Но солдаты, примкнув штыки, встали вокруг него и не выдали того, кого почитали уже своим императором. Так в сопровождении солдат направился он в церковь, где уже ждала его огромная толпа, собравшаяся изо всех окрестных мест. Священник с хоругвями и под колокольный звон вышел ему навстречу. Объявивший себя Алексеем Петровичем через царские врата вошел в алтарь и, взяв в руки крест, встал перед народом. Толпа повалила прикладываться к кресту и целовать царю руку.

Начался торжественный молебен. В разгар службы новый отряд казаков во главе с самим сотником ворвался в церковь. Народ, только что присягнувший царю, готов был перебить их всех, и, может быть, это бы и произошло, если бы сотник не сделал того, что характеризует его как знатока людской психологии. Прорвавшись к мнимому царю, он схватил палку и несколько раз наотмашь ударил его.

Это действие произвело резкий переворот в настроении толпы. Человек, подвергнутый публичному оскорблению, не мог быть царем! Почтительность и даже раболепие, которым был он окружен всего мгновение назад, исчезли. Толпа отшатнулась от него, и казаки беспрепятственно увели арестованного.

Так человек этот, не оставивший нам даже своего имени, встретил утро царем, а завершил день в остроге с колодками на ногах. Какое-то время спустя, уже взойдя на плаху, он вновь увидел свидетелей своего вознесения и падения. Собравшиеся радостно созерцали, как его самого, священника и солдат, признавших его царем, одного за другим предавали мучительной и постыдной казни — в полном соответствии с представлениями о справедливости и добре, присущими той эпохе.

Время от времени появлялись и другие лжесыновья Петра I. Так, в 1732 году народная молва превратила в царевича Петра Петровича отставного драгуна Нарвского полка Лариона Стародубцева. И «знающие люди» подтверждали, что это истинно сын царя.