Михаил Анненков - Война 1870 года. Заметки и впечатления русского офицера

Чтобы лучше разъяснить состояние, в какое была поставлена французская армия, упадком в ней дисциплины, — приводим следующую выписку из брошюры: «Des causes qui ont amene les désastres de l'armе françаise dans la campagne de 1870»:

«Движение армии из Реймса на Вузье и к Шэн-Попюле производилось весьма медленно. Наша растянутая колонна с трудом подвигалась по узким дорогам, размытым постоянными дождями и разбитым тяжело нагруженными повозками. Войска наши, усвоившие себе губительную привычку к мародерству и грабежу, предавались им еще с большею силою, чем в предыдущих маршах. Бесчинства их стали, наконец, до того возмутительны, что обратили внимание главнокомандующего, который издал приказ об учреждении военных судов, действия которых, впрочем, мы до сих пор еще невидали, — и под своею ответственностью разрешил офицерам применять к виновным самые строгие меры. Но это, слишком позднее распоряжение, не произвело на наших солдат никакого впечатления и они продолжали грабить еще более прежнего.

«Не желая оправдывать эти преступные действия, мы, из чувства справедливости, должны, однако же, сознаться, что не смотря на настроение наших солдат, не смотря на дурной пример, подаваемый зуавами и тюркосами, занесшими в Европу свои хищнические привычки и неповиновение, — пример тем более вредный, что остальные войска, ему подражали, — не смотря на все это, мародерство и грабежи проявлялись не единственно из страсти к истреблению. Попался ли наш обоз, при нашем отступлении, в руки неприятеля, или же он был направлен к такому пункту, который мы, при наших нерешительных движениях и переходах с места на место, должны были обходить, — но дело в том, что, дневная раздача порционов производилась неправильно, и солдаты наши не получавшие в течении нескольких дней следующего им провианта, разбитые и утомленные усиленными переходами, промокшие до костей, под постоянным дождем, — не могли уже одним сном восстановить свои силы, и вынуждены были сами заботиться о приобретении средств к существованию…»

Прусская пехота вооружена игольчатыми ружьями системы Дрейза.

Необыкновенно сильному огнестрельному действию этих ружей были приписаны все успехи пруссаков в войне 1866 года. После Кенигсгрецкого погрома, общее доверие к совершенству ручного огнестрельного оружия прусской армии было таково, что все государства западной Европы тотчас же приступили к перевооружению своих войск скорострельным оружием, затратив на это громадные суммы.

Между тем, в настоящую кампанию, с первых же встреч враждующих сторон, оказалось, что прусское ружье Дрейза, без преувеличения, почти в три или даже четыре раза хуже ружья Шасспо, которым была вооружена Французская армия: первое стреляет с достаточною верностью только на расстоянии не свыше 500 шагов, тогда как Шасспо бьет с значительною точностью на 1500 и даже 2000 шагов, и, независимо скорости самой стрельбы, это последнее ружье отличается большею настильностью выстрела. Одно, что следует заметить против ружей системы Шасспо, — это невозможность прицеливаться на дистанциях более 1200 шагов. Чтобы стрелять далее этого расстояния, с сохранением настильности выстрела, необходимо прикладываться с пояса, как, обыкновенно, французские солдаты и делают.

Масса французской пехоты стреляет не совсем хорошо, чем и объясняется слабая действительность ее огня, в сравнении с количеством выпускаемых пуль. Но если французская армия была недостаточно подготовлена к стрельбе, то, тем же менее, в рядах ее находились отличные стрелки, бьющие почти наверное, выбирая своею целью преимущественно неприятельских офицеров; вследствие того в прусской армии убыль в офицерах доходит до такой степени, что, под конец дела, ротами командуют фельдфебеля и унтер-офицеры.

Значительные потери пруссаков в настоящую кампанию следует тоже приписать и тому, что сомкнутые части слишком близко подходят к неприятелю и бросаются вперед, не выждав подготовки атаки стрелками и артиллериею.

Вообще говоря, относительное достоинство помянутых двух систем ручного огнестрельного оружия, принятых в прусской и французской армиях, почти тоже самое, какое существовало, в крымскую войну, между нашими гладкоствольными ружьями [28]и штуцерами союзников.

В настоящую кампанию, в начале почти каждого боя, пруссаки, не отвечая на выстрелы противника, должны были сперва подводить войска на действительный выстрел своего ружья, и потом уже открывали убийственный огонь по неприятелю, который почти всегда выбирал оборонительные позиции, по возможности, с затруднительными к ним доступами, и действовал своим Шасспо с дальних расстояний.