Л. Антипенко - Ум и воля полководца (Сталин в области пограничных явлений)

В книге Г. Раушнинга «Говорит Гитлер. Зверь из бездны» (М., 1993) есть один интересный для нас комментарий. Он касается высказывания Гитлера о его «коперниковском» достижении. Можно было бы подумать, замечает Раушнинг, что свой «коперниканский» переворот Гитлер сводит к таким достижениям, как подмена некоторых жизненно важных понятий — подмена, скажем, свободы — властью или общечеловеческого равенства — расой. Но это далеко не так. Только ограниченный человек, пишет автор, станет отрицать, что в планах и концепциях Гитлера есть что-то грандиозное. «Если бы кругозор Гитлера не был свободен от узости европейских концепций, вряд ли такое огромное количество интеллигенции подпало бы под его влияние. Несмотря на все, в предпринятых Гитлером мерах в определенной степени наблюдается почти что игнорирование всех предусмотренных заранее идей». «Свобода Гитлера от сдерживаний и от признания общепринятых понятий и суждений поставила его в положение человека, способного рассматривать пограничные явления нашей жизни более непредвзято, чем способны на это те из нас, кого принято называть образованными людьми» (Ук. соч., с. 357). «Грандиозное» в деятельности Гитлера, согласно Раушнингу, состоит не в делах на ниве добра. Оно состоит в том, что, вывернув наружу бездну зла, Гитлер пробил брешь во «всемирном законе в мире нигилизма». Ибо он, по словам автора, «понял подлинную картину новой реальности еще до того, как многие из нас были готовы к этому».

Всемирный нигилизм, о котором сказано выше, есть духовно- социальное явление, рожденное в недрах европейской цивилизации. Оно заключается в том, что содержание жизни цивилизованного человека замыкается в рамках прагматической деятельности, постоянно ориентируемой на научно-технический прогресс и материальное потребление. Остающаяся вне технического контроля духовная сфера человеческого бытия заполняется всевозможными видами оккультных опытов и измышлений. Было бы абсурдом сводить в одну категорию таких людей, как Гитлер и Сталин. И все же и в одном, и в другом случае мы имеем дело с тем, что Раушнинг называет пограничными явлениями.

Область пограничных явлений есть та самая область, где находит место связь конечного и бесконечного, чувственного и сверхчувственного, тела и души, материи и духа, жизни и смерти, или бытия и небытия. Выразить эту связь в терминах обычной евклидово-аристотелевской логики невозможно.

Вот почему нам приходится обращаться к неклассической, неевклидовой логике, которая расширяет эвристические возможности классической с того момента, когда на логику начинают смотреть под углом зрения моральной дисциплины мысли. Налагаемая на логику православно-христианская дисциплина мысли требует признания абсолютного различия между истиной и ложью, потому что иначе нельзя было бы считать правоверным богословский догмат об абсолютном различии между добром и злом, а также между истинной красотой и безобразием. Такими соображениями пользовался в начале текущего столетия русский мыслитель Н. А. Васильев, когда формулировал законы открытой им «воображаемой», или неевклидовой логики. В логике Васильева закон исключенного третьего заменяется законом исключенного четвертого, но достигаемая таким образом свобода логической мысли стесняется законом (принципом) абсолютного различия между истиной и ложью.

Обо всем этом говорится в основном тексте данной книги, но говорится лишь по ходу изложения и поэтому нелишне будет здесь сделать несколько предварительных пояснений. Это касается, в частности, перехода от закона исключенного третьего к закону исключенного четвертого. Первый из них устанавливает логический баланс там, где делается выбор из двух противоположных (взаимоисключающих) положений типа «да» и «нет», «жизнь» и «смерть». Он утверждает, что может быть только одно из двух: либо «да», либо «нет», третья же возможность «да и нет» исключается. Но вот народ наш русский, проявляя истинную мудрость в сказках своих, такую промежуточную возможность учитывал. Когда к убитому на поле брани воину вещая птица приносила мертвую и живую воду, под воздействием мертвой воды части тела воина срастались вместе он уже не был мертвым, хотя не был еще и живым. Жизнь с промежуточного состояния восстанавливалась после того, как на него брызгали живой водой. Нечто подобное происходит с человеком, когда он почему-либо впадает в глубокий транс. В отличие от Гитлера, Сталин, обладавший способностью извлекать жизненную энергию из запредельной области духовных явлений и тем самым укреплять свою волю, в психическое состояние транса никогда не впадал. (Во всяком случае сколь нибудь достоверные сведения на этот счет отсутствуют).