Руслан Скрынников: Сибирская одиссея Ермака

Выходцы из Руси небольшими ватажками отправлялись вниз по течению рек на промыслы, с наступлением холодов возвращались домой либо «полевали» в степях. На окраинах находили прибежище прежде всего те, кто искал спасения от тягла, даней и оброков. Немногочисленные русские переселенцы очень часто присоединялись к татарским станицам, население которых по своему облику мало чем отличалось от них самих. То были выходцы из татарских кочевий, беглые «черные люди» и рабы. Самые наименования, усвоенные вольным населением степей – «казак», «есаул», «атаман»,- были бесспорно татарского происхождения.

На первых порах среди казаков преобладали татары, выходцы из разных орд. Послы малолетнего Ивана IV говорили в Орде: «На поле ходят казаки многие: казанцы, азовцы. крымцы и иные баловни казаки, а и с наших укра-ин казаки, с ними смешавшись, ходят».

Со временем приток населения со славянских территорий изменил лицо вольных станиц. Число выходцев с русских «i/краин» умножалось из года в год. Пограничные воеводы доносили в Москву: «Ныне, государь, казаков на Поле много: и черкас цен, и кы.чн (украинцев) и твоих государевых (людей), вышли, государь, на Поле изо всех украин ъ.

Беглый люд жил в станицах и временных «зимовьях». Затем в местах наибольшего скопления переселенцев появились укрепленные «засеки» и «городки».

Первые казацкие засеки появились на Днепре. Их основали выходцы из Киева, Черкасс и других украинских городов и поселений. Запорожская Сечь стала прочным щитом, прикрывшим Украину от вторжения крымцев.

Вскоре же появились первые зимовья на Дону. Их основали севрюки – жители Северской земли. Ссврюков не смущало близкое соседство турок в Азове. Тщетно крымцы требовали от царя свести с Дона «русь». Иван IV отвечал им, что казаки поселились близ Азова без его ведома, бежав из государевых владений.

С рязанской окраины и верхних притоков Дона, Медведицы и Хопра русское население продвинулось в большую излучину Дона и в Нижнее Поволжье.

Что привело Ермака в волжские казачьи станицы? Что заставило покинуть отчий дом в Борке? Конечно же беда." Жизнь северной деревни была суровой и трудной. Кто изнемогал в борьбе с природой, тот лишался возможности прокормить себя и своих ближних. Своенравная природа не оправдывала даже самых скромных ожиданий земледельца. Летние холода, проливные дожди, ранние заморозки губили плоды крестьянского труда. Недороды вели к голоду. Ермак был мальчиком, когда случился первый в его жизни голод. «Хлеб был дорог на Двине,- записал в то время местный летописец,- и людей померло много с голоду, в одну яму клали по двести и триста человек». Через несколько лет в небе над Бор-ком засияла комета, предвещавшая людям худшие испытания. «Той же зимы,- писал очевидец,- явися звезда хвостатая, и того лета хлеб не дошел». И вновь на погосте за борковской церковью рыли братские могилы и.хоронили в них умерших от голода. Царские писцы, посетившие в те годы двинские волости, нашли в них много покинутых, заколоченных крестьянских изб. Они пытались дознаться у соседей, куда делись владельцы УТИХ изб, я слышали в ответ: «Этот умер в голод и мор, а тот сшол с женою и детьми без вести». Сиротство, голод, беда отрывали крестьян от земли. Кто питался милостыней, сволочась под окны», кто шел в кабалу, запродавал себя в холопы. Самые отважные шли непроторенными путями, в глубь далеких ордынских степей, и находили прибежище в редких казачьих станицах.

К тому времени, как Ермак отправился в поле, первые поселенцы станиц успели прожить там жизнь. Как писали царские послы с нижнего Дона, «на Дону и вблизи Азова живут казаки – все беглые люди, иные казаки тут и постарились, живучи». Рядом со «старыми» появились «молодые» казаки, недавние выходцы из России.

Голландский купец Исаак Масса не раз ездил в Поволжье и наблюдал своими глазами жизнь казачьих станиц. «Казаки эти,- писал он,- из русских племен, по большей же части московиты, да и говорят всего больше по-московски, но между собой употребляют они особый язык, называемый «отверница», а народ этот – в большинстве бежавшие от своих господ холопы».

В станицах «языцы» перемешивались, как в древнем Вавилоне. Тут звучала русская и украинская, татарская и литовская, польская и турецкая, немецкая и карельская речь. Беглецы неплохо понимали друг друга, употребляя особый жаргон. Их говор состоял из слов, заимствованных из разных языков.

Благодаря тому что в станицах русские мирно уживались с татарами, станичникам нетрудно было наладить торговлю с ближайшими ордынскими базарами. Но еще более тесными были их связи с Россией. Казаки постоянно возили рыбу, дичь и другие продукты в ближайшие русские города и возвращались в степь с хлебом.