Екатерина Останина: Фантасмагория смерти

Книга эта в основном о неприятном. О смерти. Смерть – вот единственное событие, в раннем или позднем наступлении которого мы можем быть уверены. В свой черед она приходит за всеми, она неизбежна, но при этом мы всячески стараемся оттянуть момент встречи с ней. Никого мысль о ней не радует, каждый надеется прожить подольше, оттянуть встречу с «костлявой». И если смерти боятся и не все, то умирать страшно каждому.

И вдвойне смерть неприятна, если настигла она полного сил и энергии человека во цвете лет, если прервала жизнь трагическая случайность, глупое, шальное обстоятельство. Но стократ тяжелее перенести хрупкому человеческому разуму, если человек погиб страшно и мучительно, да так, что и похоронить нечего. Тот ритуал, которым люди окружили смерть близких (похороны, поминки и т. п.), дает живущим еще некоторую иллюзию собственного бессмертия, хотя бы в памяти окружающих. Мысль же о том, что тебя могут запомнить не как живого человека, с пороками и добродетелями, достоинствами и недостатками, а как бесформенный кусок мяса, воистину пугающа и непереносима.

А ведь именно так зачастую выглядят жертвы терроризма. И террор не изобретение наших дней, он имеет глубокие корни в человеческой истории. Террор – это не только взрывы, удушающие газы, понятие террора гораздо глубже и шире.

Террор может быть государственный, как во времена сталинских репрессий, может быть революционный… То, что Влад Тепеш, по прозванию Дракула, сажал на кол пленников, тоже террор.

Спрашивается: что же это за изверги рода человеческого, которые травят, убивают, режут, калечат? Да такие же люди, как и все мы. Ходят на работу или службу, едят, пьют, радуются жизни, наносят визиты и сами принимают гостей. Шутят, гуляют, переживают потери и торжествуют победы – живут, вроде бы как все вокруг. Они могут быть примерными семьянинами, а могут оказаться и полными аморалами, и то, что террор – неотъемлемая часть их жизни, вполне может быть скрыто за обходительностью и вежливостью.

Любой сегодня знает про террористов из Чечни, «Алькаиды», Ирландской республиканской армии. Взрывы, убийства, похищения… А ведь если вспомнить историю государства Российского, то в ней всегда присутствовали убийства царей, чиновников, политических деятелей и ответ государственной машины: казни, ссылки, репрессии. Так что история терроризма в России началась отнюдь не с первой чеченской кампании.

А борцы за независимость? Они тоже отнюдь не всегда были чисты пред Богом и людьми, беспощадно и жестоко казня пленников. В качестве примера приведем того же Тепеша. Вроде бы личность насквозь положительная (если, конечно, отвлечься от его привычки сажать турок на кол, однако время было такое, и турки поступали отнюдь не лучше, да и в прочих странах нравы мягкостью не отличались), борец за независимость Трансильвании, сражавшийся не за деньги и славу, а за веру и прочая. А если взглянуть на все это с точки зрения Оттоманской империи? Сошел с гор какой-то мелкий князек, начал народишко баламутить да верноподданных лютым казням предавать – натуральный террорист. Все зависит от точки зрения, как видите.

Ну а что касается первопроходцев… Кто-нибудь помнит, чем экспедиция Колумба для индейцев обернулась? Вот то-то же. И выйди человечество в дальний космос, та же история повторится. Главное, чтобы к нам никто таким образом не прилетел, а то можно, конечно, сколько угодно гордиться человеческим разумом и наукой, но если припомнить, что государства Латинской Америки и Индокитая, которые колонизировали европейцы, были гораздо более развиты экономически и культурно… Да и полинезийцы с маори себя наверняка последними людьми не считали.

Ну и несчастные жертвы террора и притеснений, конечно… Николай Кровавый, обер-вешатель Столыпин, «бешеный мулла» Абдилле Хасан – довольно красноречивые прозвища, вы не находите? Нет, обижать никого не хочется, но давайте не будем и идеализировать этих людей только за то, что жизнь была тяжелая, а смерть – лютая. У Берии с Шикельгрубером тоже детство тяжелое было, говорят…

Цель, с которой писалась эта книга, – не оправдать или очернить кого-то или посмаковать кровавые подробности чужих смертей и пощекотать нервы обывателей, отнюдь. Оценки деятельности персонажей давались по возможности беспристрастные, и пусть читатель сам судит об этих людях на основании фактов.