Борис Акунин: Азиатская европеизация. История Российского государства. Царь Петр Алексеевич

Были около Петра в это время и другие иностранцы, у которых он учился тому, что его в данный момент занимало. Интересовали юного царя в основном вещи практические: как метко стрелять из пушки, как чинить часы, как устроить фейерверк. Видные иностранцы, которых в Москве тоже хватало, пока власть находилась в руках Софьи, предпочитали держаться подальше от «нарышкинского» двора, так что петровские «немцы» Преображенского периода – это в основном мастера, люди маленькие. Не воспитатели, а инструкторы.

Петровский ботик. Коллекция Центрального военно-морского музея в Санкт-Петербурге

В последующие годы Петр с его неуемной любознательностью и активностью обучится еще множеству всяких наук и ремесел, будет свободно говорить на двух иностранных языках (голландском и немецком) и понимать французский, но так и останется человеком неотесанным, грубым – даже по меркам своего небонтонного времени. В зрелые годы он хорошо сознавал этот дефект и сетовал на ущербность собственного воспитания и образования.

Биографы обычно описывают юность реформатора, первые проявления его пытливости с умилением, однако сам Петр, кажется, никакой ностальгии по тем временам не испытывал. В пятидесятилетнем возрасте, заехав в давно заброшенное Преображенское, он внезапно, следуя какому-то странному порыву, приказал сжечь старый деревянный дворец – словно хотел вычеркнуть из памяти раннюю пору своей жизни. (Есть, правда, и другое объяснение, романтическое: в год завершения Северной войны царь предал сожжению дворец, где эта война была объявлена. Но по этой логике правителям пришлось бы истребить слишком много архитектурных сооружений.)

Когда режим Софьи рухнул, Петру было семнадцать лет. К этому времени он уже вытянулся во весь свой великанский рост (201 сантиметр) и был женат, но взрослым назвать его было трудно.

Драматические события августа – сентября 1689 года, когда судьба государства висела на волоске, обошлись, в общем, без участия «младшего царя». Всё, что он сделал – при первом (недостоверном) слухе о стрелецкой опасности по-детски сбежал из Преображенского в Троицу, а в дальнейшем действиями «нарышкинцев» руководил Борис Голицын.

Но вот противостояние завершилось. Софью заточили в монастырь, «старший царь» на соучастие в управлении не претендовал – казалось бы, Петру самое время стать из номинального монарха подлинным самодержцем, однако выяснилось, что он совершенно не готов к управлению государством и даже не имеет подобных устремлений. «Детство» Петра растянулось еще на несколько лет.

Воспитание (вернее, его отсутствие), пережитые в детском возрасте потрясения и особенности психофизической конституции – вот факторы, повлиявшие на формирование личности Петра.

Человеку, которому выпала странная судьба родиться в августейшей семье и очень рано взойти на престол, трудно сохранить нормальную психику – на нем слишком сконцентрировано внимание окружающих, очень велик набор стрессов и обязательств. Ощущение своей вознесенности над всеми остальными людьми, не оправданное ничем кроме Божьей воли, создает особый тип психики, для которой свойственны крайний эгоцентризм и ослабленная эмпатия. Впору было бы исследовать патологическое состояние «Синдром самодержца».

Как мы увидим, главный оппонент Петра шведский король Карл XII, сформировавшийся при сходных обстоятельствах, получился личностью еще более диковинной, чем русский государь. В характере Петра странностей тоже хватало, но их и не могло не быть.

Представьте состояние десятилетнего мальчика, который живет своей детской жизнью и даже не считается наследником – царь Федор молод, а есть и еще один брат, Иван, шестью годами старше. Вдруг самодержец умирает, и маленький Петр оказывается в эпицентре свирепой борьбы за власть. Сначала верх берут его родственники Нарышкины, мальчика объявляют государем всея Руси, начинают оказывать ему все подобающие знаки внимания, заставляют участвовать в пышных, малопонятных ему церемониях. Затем происходит кровавый стрелецкий путч. На глазах у ребенка убивают его родственников и приближенных, он слышит истерические крики матери, видит свирепых, страшных людей, находится всецело в их власти. И вот он уже не самодержец, а «младший царь», которого отодвигают на задний план, третируют, унижают. Хуже того – мальчик постоянно опасается за жизнь, потому что взрослые вокруг него все время шепчутся о кознях Софьи, боятся, что Петра убьют или отравят.