Святослав Рыбас: Иосиф Сталин

"Не принимать во внимание".

Так эту телеграмму и не приняли во внимание, а все артиллерийское и часть штабного управления продолжает сидеть на барже в Царицыне".

Физиономия Царицына в короткий срок стала совершенно неузнаваема. Город, в садах которого еще недавно гремела музыка, где сбежавшаяся буржуазия вместе с белым офицерством открыто, толпами бродила по улицам, превращается в красный военный лагерь, где строжайший порядок и воинская дисциплина господствовали надо всем. Это укрепление тыла немедленно сказывается благотворно на настроении наших полков, сражающихся на фронте. Командный и политический состав и вся красноармейская масса начинают чувствовать, что ими управляет твердая революционная рука, которая ведет борьбу за интересы рабочих и крестьян, беспощадно карая всех, кто встречается на пути этой борьбы.

Руководство товарища Сталина не ограничивается кабинетом. Когда необходимый порядок наведен, когда восстановлена революционная организация, он отправляется на фронт, который к тому времени растянулся на 600 км с лишком. И нужно было быть Сталиным и обладать его крупнейшими организаторскими способностями, чтобы, не имея никакой военной подготовки (товарищ Сталин никогда не служил на военной службе!), так хорошо понимать специальные военные вопросы в тогдашней чрезмерно трудной обстановке.

Помню, как сейчас, начало августа 1918 г. Красновские казачьи части ведут наступление на Царицын, пытаясь концентрическим ударом сбросить красные полка на Волгу. В течение многих дней красные войска во главе с коммунистической дивизией, сплошь состоявшей из рабочих Донбасса, отражают исключительной силы натиск прекрасно организованных казачьих частей. Это были дни величайшего напряжения. Нужно было видеть товарища Сталина в это время. Как всегда, спокойный, углубленный в свои мысли, он буквально целыми сутками не спал, распределяя свою интенсивнейшую работу между боевыми позициями и штабом армии. Положение на фронте становилось почти катастрофическим. Красновские части под командованием Фицхалаурова, Мамонтова и других хорошо продуманным маневром теснили наши измотанные, несшие огромные потери войска. Фронт противника, построенный подковой, упиравшейся своими флангами в Волгу, с каждым днем сжимался все больше и больше. У нас не было путей отхода. Но Сталин о них и не заботился. Он был проникнут одним сознанием, одной единственной мыслью - победить, разбить врага во что бы то ни стало. И эта несокрушимая воля Сталина передавалась всем его ближайшим соратникам, и, невзирая на почти безвыходное положение, никто не сомневался в победе.

И мы победили. Разгромленный враг был отброшен далеко к Дону". (К.Е. Ворошилов. "Сталин и Красная армия". С. 24-27).

Бесспорно, Ворошилов апологетичен, не упоминает ошибок Сталина, связанных с необеспеченным наступлением 4 августа на Калач и на юг в направлении станицы Тихорецкой, которое завершилось провалом.

Но в целом сталинское руководство, хотя и чрезвычайным напряжением сил, позволило отстоять Царицын, разорвать полукольцо окружения и отодвинуть казаков Краснова на правый берег Дона.

Несогласие Сталина принять направленного командующим фронтом военспеца П.П. Сытина было по сути своей беспрецедентным фактом неподчинения Реввоенсовету. Если бы такое сделал любой другой член Совнаркома, его карьере пришел бы конец.

Тем не менее, в состав учрежденного 30 ноября 1918 г. Совета Рабоче-крестьянской обороны в главе с Лениным он вошел как представитель ВЦИК, а в октябре он стал членом Реввоенсовета Республики. Если вспомнить, что он уже был членом ЦК, Оргбюро и Политбюро, а также членом Совнаркома, то после Царицына его политический вес удвоился.

Завершая царицынский эпизод, приведем еще одну оценку Ленина, высказанную на закрытом пленарном заседании VIII съезда партии:

"Тов. Ворошилов говорит: у нас не было никаких военных специалистов и у нас 60 000 потерь. Это ужасно... Вы говорите: мы героически защищали Царицын... В смысле героизма это громаднейший факт, но в смысле партийной линии, в смысле сознания задач, которые нами поставлены, ясно, что по 60 000 мы отдавать не можем и что, может быть, нам не пришлось бы отдавать эти 60 000, если бы там были специалисты, если бы была регулярная армия...". (Цит. по сб. "Реввоенсовет Республики". М., 1991. С. 386).

Подчеркнем два момента: героизм и ужасные жертвы.

Ленин далеко не случайно рекомендовал Троцкому "приложить все усилия для совместной работы со Сталиным".