Казимир Валишевский - Сын Екатерины Великой. (Павел I)

– Вот, по крайней мере, один настоящий мужчина!

Так как полк этого офицера был упразднен, он дал ему другой и в скором времени пожаловал ему Мальтийский командорский крест.

Не обращая внимания на распоряжения, обрекавшие княгиню на уединение в Коротове, другие родственники и друзья отправились туда ее навестить. Павел не рассердился и на это.

– Для тех, кто способен питать чувства дружбы и благодарности к этой женщине, это самый подходящий момент их выразить, сказал он.

Выговаривая подчиненному за упущение по службе, один полковник, гатчинец, крикнул ему следующее:

– Да ты все еще думаешь служить этой старой….

Тот ответил пощечиной и плюнул в лицо оскорбителю. Он разжалован, но через несколько дней Павел его позвал, поцеловал, произвел в чин подполковника и поблагодарил за то, что он постоял за свою государыню.

Если приговоры военного суда, после просмотра их императором, чаще всего усиливались, то случалось также, что государь их и смягчал, – иногда, впрочем, довольно некстати, как в деле подпоручика Кавказского гренадерского полка, приговоренного к смерти за то, что во время похода в Грузию он вынуждал солдат к побегу, дурно обходясь с ними в пьяном виде, Павел свел наказание к двум месяцам тюрьмы.

В вопросах религиозных бывший гатчинский помещик продолжает проявлять, так или иначе, широкую терпимость. Он вносит однако и в эту область стремление к деспотизму и инквизиторские приемы, свойственные его характеру. Получив свободу исповедовать ту веру, в которой родились, иностранцы, поселившиеся в России, не имели однако права уклоняться от обязанностей, налагаемых на них этой верой. Устав, напечатанный на разных языках, предписывал не пренебрегать ничем, под угрозой, что иначе с ними обойдутся, как с мятежниками. В католических церквах, стоявших пустыми в предшествующее царствование, а теперь переполненных, около исповедален были повешены ящики для сбора билетов с именами кающихся, и указанием их профессии и место жительства. Эти билеты просматривались ежедневно государем, а записки о разрешении от грехов, выдававшиеся за подписью исповедников, служили тем, кто имел их при себе, охранным листом. Полиция с ними считалась. Но вскоре они сделались предметом бесстыдной торговли.

В то же время Павел задумал совершенно отделить область религии от области разума. Под влиянием Ростопчина, он не замедлил отказаться от своих прежних симпатий к мартинистам и масонам. Он выслал из Петербурга Новикова и отдал его под надзор полиции. Друг Новикова и большой филантроп, прежний почтовый начальник в Верхотурье, стоявший во главе важного торгового предприятия, Максим Подходящий, напрасно повторяет свои заявления по поводу значительных сумм, вложенных им в книгоиздательство, которое теперь разорилось из-за ареста знаменитого публициста. Он безуспешно ходатайствовал о разрешении распродать огромное число книг, оставшихся после катастрофы. В подобных вопросах Павел год от году труднее шел на какой-либо компромисс. В январе 1801 года прусский коммерсант Ширмер, предполагавший организовать художественно-литературный кружок, был арестован, посажен на месяц на хлеб и на воду и затем выслан на родину.

Вместе с тем сын Екатерины предупредил на целый век те меры, которые лишь вчера, и то не во всей полноте, обеспечили в России свободу вероисповедания. Она была объявлена указом 18 марта 1797 года, только с некоторыми оговорками относительно католической пропаганды в польских губерниях. Указом 12 марта 1798 года разрешалось старообрядцам строить церкви во всех епархиях. 27 октября 1800 года, по соглашению с Московским митрополитом, эта мера была распространена даже на столицу православного народа. В следующем месяце Павел посетил главу петербургских раскольников, Милова, и пригласил его вместе с его единоверцами присутствовать на литургии, отслуженной в дворцовой церкви. По окончании богослужения он принимал этих странных гостей в своем кабинете, продержал их там несколько часов, расспрашивал о впечатлении, произведенном на них богослужением, и о различии в обрядах. Он испросил благословение у Милова и кончил тем, что предложил ему служить по-своему в этой самой церкви.

Тень Аввакума, сурового поборника раскола , заживо сожженного в апреле 1681 г. в Пустозерске, должна была испытать сильное изумление!

Милов принадлежал к числу поповцев , раскольников, приемлющих священство. Из всего вышеизложенного заключили, что государь отдаст предпочтение этой секте, и, действительно, два главаря соперничавшей с ней братства, беспоповцев , были арестованы и от них потребовали примкнуть к верованию их противников. Вследствие их отказа, одного из них, Пешневского, обрили и принудили поступить в кучера; другой. Косцов, был посажен в тюрьму, из которой вышел только после восшествия на престол Александра.