Можно сказать, что господство в воздухе было достигнуто советскими пилотами благодаря значительному численному перевесу. В известной мере это действительно так. Однако численное превосходство не является автоматической гарантией победы. Им надо уметь пользоваться, его надо грамотно реализовать. В начале конфликта советские летчики и их командиры еще не обладали подобными навыками, результатом чего стал бой 22 июня, когда наши ВВС, имея пятикратный численный перевес, все же понесли неоправданно тяжелые потери. Но в дальнейшем они научились бить врага и числом, и умением.
В заключение надо заметить, что по советским оценкам, доля вражеских самолетов, уничтоженных на земле, составляла около 10% от общего числа потерь японской авиации. По данным противоположной стороны, она была еще выше – примерно 15% от фактически уничтоженных японских самолетов сгорели при штурмовках аэродромов. В то же время на действия по аэродромам было затрачено всего 545 боевых вылетов советских истребителей (менее 4% от общего количества вылетов, совершенных для борьбы за господство в воздухе). А СБ и ТБ-3 в подобных налетах вообще не участвовали. Таким образом, удары по аэродромам оказались для наших ВВС более эффективным способом борьбы с вражеской авиацией, чем воздушные бои.
Японские бомбардировки советских авиабаз в целом были менее удачны. Совершив несколько массированных налетов на наши аэродромы, противник ни разу не добился сколько-нибудь заметных успехов. Основной урон при этих налетах советские ВВС несли не от бомб, а в воздушных боях с истребителями сопровождения. Данный факт можно объяснить недостаточно высоким уровнем подготовки экипажей вражеских бомбардировщиков (это отмечалось в отчете Куцевалова), лучшей организацией советской службы оповещения, а также тем, что японцы не практиковали штурмовки аэродромов истребителями.
Командир и его бойцы осматривают место недавнего воздушного боя. В этой бесформенной груде обломков сложно даже определить тип погибшей машины. Только по светло-серому цвету уцелевшего фрагмента обшивки можно предположить, что на фотографии – останки одного из японских самолетов.
К началу боев советская авиагруппировка в Монголии состояла из поликарповских истребителей И-15бис и И-16, многоцелевых бипланов Р-5 в вариантах штурмовика и разведчика, а также скоростных бомбардировщиков Туполева СБ.
И-16 70-го иап относились к ранним сериям (тип 5 и 6) и оснащались 700-сильными моторами М-25 или 730-сильными М-25А. Вооружение состояло из двух несинхронных скорострельных пулеметов ШКАС в центроплане с боезапасом по 900 патронов на ствол. Самолеты эти были сильно изношены и не сыграли на войне почти никакой роли. Летом все они были списаны.
С прибытием 22-го полка на Халхин-Голе появились более новые И-16 10-го типа с форсированными 750-сильными моторами М-25В и повышенной прочностью планера. Их вооружение было усилено двумя синхронными ШКАСами с боекомплектом по 650 патронов на ствол, стоявшими над двигателем. На самолеты также установили тормозные щитки с пневмоприводом и 8-миллиметровые бронеспинки сидений. Все это вызвало увеличение взлетного веса, а потому, несмотря на повышение мощности двигателя, летные характеристики даже слегка понизились.
Истребитель-биплан И-15бис (И-152) к весне 1939 года являлся морально устаревшей машиной. При том же двигателе, что и у И-16 тип 10, он намного уступал ему в скорости на всех высотах, имел примерно равную скороподъемность и несколько лучшую горизонтальную маневренность. Вооружение состояло из четырех пулеметов ПВ-1 (облегченный вариант знаменитого «Максима»).
«Бисы» проигрывали японским истребителям по всем параметрам, кроме огневой мощи, а низкая скорость не позволяла им даже догонять бомбардировщики.
Истребитель И-15бис.
Тем не менее, примерно до конца июля И-15бис и И-16 тип 10 составляли основу советской истребительной авиации на Халхин-Голе. В дальнейшем «бисы» были постепенно вытеснены из частей первой линии более новыми «Чайками», а на место «ишаков» с моторами М-25В начали поступать машины с двигателями М-62. Но об этом мы поговорим чуть позже.
Читать дальше