Юлиан Гжесик - Возвращение. История евреев в свете ветхо– и новозаветных пророчеств

Каким прекрасным и ясным становится это учение в свете вдохновенного общения севышнего, Отца и Создателя всего сущего, без Которого «ничто не начало быть» (от вечности до вечности), и славного Сына Божьего, явившегося первым творением (Откр. 3, 14), через посредство Которого Он проявил власть и силой Которого сотворил ангелов и людей! А ведь эти тексты не оторваны от Заветов Божьих и не противоречат их духу. Напротив, они выражают саму суть, квинтэссенцию библейских учений. Иисус сам объявил, что пришел Он исполнить не Свою волю, но только волю Своего Отца: «Отец выше Меня (выше всех)». [137]Сказал Он, что пришел от Бога, дабы послушно исполнить Его волю, пришел с Божьим обетованием, что будет вознесен, возвышен духовно после исполнения задания, данного Ему Отцом, после чего ожидает Его «предлежавшая Ему радость» (Евр. 12, 2).

Фактически Иисус заявил, что Он един с Отцом, не имея в виду, что составляет с Ним «одну личность»; Он говорил о гармонии, о единодушии, о выполнении не Своей воли, а воли Отца. Объявил Он об этом через молитву (в том же контексте) ученикам, чтобы были они единым целым, «как Я и Отец – одно <���…>, чтобы они были едино, как и Мы», едины сердцем в братстве и едины с Отцом, чтобы были они причастниками Его Духа (Иоан. 10, 30; 17, 11).

Мы, естественно, не должны втягивать иудея в те непоследовательности, из которых сами пытаемся выбраться. Но если даже мы решим обратить иудеев в столь «дополненное» позднейшими схоластами учение, то зададимся сперва вопросом: что принесли подобные попытки за семнадцать веков, [138]начиная от принятия рожденных человеком мнений и философских формулировок при зарождении католической догматики? Разве не достигнет каждого иудея чистое учение, которое проповедовали Иисус и апостолы и которое было забыто «ортодоксальными» вероисповеданиями?

Многие раввины пытались дать иудейскую концепцию Иисуса. Они говорили об Иисусе как о великом учителе, который изрекал высочайшие истины, но эти истины в те времена понять так и не смогли. Они говорили о противостоянии, которое он вызвал, и о причинах его смерти.

Почему мы должны требовать от них чего-то большего, стремиться к тому, чтобы они поверили в нонсенс, противоречащий словам Учителя? Абсурд и неправда воздействуют на иудея как нечто чудовищное и приводят лишь к тому, что он отвращается от Иисуса из Назарета всецело. И наоборот, подлинное представление истин, провозглашенных Иисусом и апостолами, не будет содержать оскорблений для иудея, так же, как и для немца, итальянца или англичанина. Допустим, что мы так поведаем ему правду:

«Писания ваши свидетельствуют о том, что вашему народу отведена роль орудия в руках Бога для предоставления Божьей благодати всем народам. Вы должны согласиться с тем, что Моисей вовсе не был тем великим вождем, которому было дано это исполнить, поскольку он умер, не достигнув цели. Однако именно он, умирая, указал на пришествие более великого Пророка, Учителя и Законодателя, Посредника и Проповедника еликого Завета. Великий этот Завет вашими пророками назван „Новым Заветом“, который Бог заключит с вами „после тех дней, говорит Господь“ (Иер. 31, 31–34). Закон Нового Завета будет записан в ваших сердцах, а не на каменных скрижалях. Разве отсюда не вытекает, что предреченный Моисеем новый Пророк – более великий, чем он, необычайно великий? Посмотрите на вашего царя-пророка Давида и на мудрого Соломона. Припомните пророчества, что Мессия будет происходить из этой ветви, но будет он не сравним по значимости „ни с Давидом, ни с Соломоном“». Укажем иудею на тот факт, что Мельхиседек был одновременно и священником, и царем, и что Бог о Мессии сказал: «Клялся Господь, и не раскается: Ты священник вовек по чину Мельхиседека» (Пс. 109, 4) – т. е. он будет царствующим священником.

Наверняка иудей без труда признает, что Мессия призван совместить в себе великого замечательного Пророка, Священника и Царя, а также то, что все выдающиеся личности иудейской истории были лишь предвестием славного Мессии. Если же мы обратим внимание иудея на пророчество Даниила (12, 1), то он легко отнесет это пророчество к тому же Мессии. Иудей сам придет к выводу, что Пророк этот должен быть величайшим, поскольку назван он: «Кто-то как Бог», «Подобный Богу». И довершим рассуждения пророчеством Даниила (7, 13–14), где сказано, что по истечении времен язычников Мессии будет «дана власть, слава и царство».