Николай Стариков: История большевиков в документах царской охранки

Как это видно из прилагаемых писем Бряндинского, снятых с подлинников, он после объявления ему резолюции скрылся из-за границы в Россию и здесь стал вымаливать себе заступничество и денежную помощь у товарища министра внутренних дел С. П. Белецкого, настоящее время содержащегося в Петропавловской крепости, при посредстве своего ближайшего руководителя фон-Коттена, недавно убитого в Гельсингфорсе.

Больше я никогда Бряндинского не встречал.

Недавно попавшие мне в руки собственные письма Бряндинского к фон-Коттену и Белецкому выясняют не только, что он провокатор, но и что он провокатор, спокойно занимающийся провокацией, как выгодным для него ремеслом.

Где теперь находится Бряндинский, я не знаю и печатаю его письма в надежде, что знающие его откликнутся и дадут необходимые указания об его местонахождении.

Дело расследования провокации предшествующих лет находится теперь в совсем иных условиях, чем раньше. Теперь есть полная уверенность безошибочно установить истину.

Принять участие в этой борьбе должно все общество своими дополнительными сообщениями.

«26 декабря 1913 года.

Уважаемый Михаил Фридрихович! [фон-Коттен].

Посылаю вам копии с моего прошения и доклада, которые я одновременно отсылаю директору департамента С. П. Белецкому, желая рассчитаться за свои старые ошибки и покончить со своим нелегальным существованием.

Считаю необходимым послать это вам, во-первых, потому, что я там указываю, что некоторое время работал под вашим руководством, и вас могут спросить что-либо по этому поводу; во-вторых, вам было бы необходимо знать, о чем и как я прошу, в том случае, если бы вы согласились посодействовать мне, о чем я вас усердно прошу: ваше доброе слово, сказанное в департаменте вовремя и там, где нужно, значит очень много, если только не все, для моего дела.

Вы были всегда внимательны ко мне и уже раз оказали мне поддержку в трудную минуту; не откажите и в этот раз поддержать мои ходатайства.

Остаюсь всегда готовым к услугам признательный вам

«Господину директору департамента полиции его превосходительству Степану Петровичу Белецкому от административно-ссыльного потомственного почетного гражданина Матвея Ивановича Бряндинского

Ваше превосходительство! В марте 1908 года, по распоряжению департамента полиции, я был выслан из Казани в Тобольскую [4] В «Русском слове» несомненная опечатка: вместо «Тобольскую» напечатано «Тамбовскую». губ. сроком на 3 года и в марте 1909 года из ссылки скрылся за границу, где и проживал под собственной фамилией в Париже и Нанси. Убедившись в ошибочности моих былых увлечений, за которые подвергся административной высылке, и раскаиваясь в них, я вернулся из-за границы и проживаю в данное время в гор. Переяславле, Полтавск. губ., под именем Павла Ивановича Исаева. Передаю свою судьбу в руки вашего превосходительства в надежде, что вы сочтете мои пятилетние скитания достаточным для моего вразумления наказанием и, засчитав мое пребывание за границей вместо неотбытого срока высылки, позволите мне, таким образом, возвратиться к своей семье и загладить свои былые ошибки полнейшей лояльностью всей своей остальной жизни.

Время и место своего пребывания за границей и случае нужды я мог бы установить официально, так как и в Париже и в Нанси выправлял себе вид на жительство из соответственных муниципальных управлений.

«Господину директору департамента полиции Его Превосходительству Степану Петровичу Белецкому от бывшего секретного сотрудника Московского Охранного Отделения Вяткина-Крапоткина

Позвольте, Ваше Превосходительство, в настоящем докладе изложить основания, которые дали мне смелость обратиться к вам с прилагаемым прошением и позволили надеяться на удовлетворение этого прошения.

С начала апреля 1909 года, т. е. почти с того же самого времени, когда департамент полиции начал меня разыскивать, как скрывшегося административно-ссыльного, и до мая 1912 г. я состоял секретным сотрудником при Московском Охранном Отделении, работая у полковников Михаила Фридриховича фон-Коттена и Павла Павловича Заварзина под псевдонимом «Вяткин», а потом — «Крапоткин». С мая же 1912 г. и по февраль 1913 г. проживал в Париже и Нанси, давая освещение местных социал-демократических групп. В России моей задачей было освещать деятельность различных организаций российской Социал-Демократической Рабочей Партии, к которым я имел доступ.