Николай Дубинин - Вечное движение (О жизни и о себе)

Второй серьезной ошибкой Н. К. Кольцова была его попытка в согласии со всеми лидерами евгеники за рубежом обосновать мысль, что человек может стать объектом генетического эксперимента, что приложение тех методов отбора, подбора и скрещивания, с помощью которых селекционеры создают новые породы животных и новые сорта растений, может привести к созданию высшей расы людей. Он писал в 1927 году: "В начале XX в. возникает мысль о возможности научно влиять на размножение человека с целью предохранить человеческий род от возможности вырождения и путем отбора наиболее ценных производителей улучшить человеческую породу так же, как улучшаются путем искусственного отбора породы домашних животных и культурных растений".

Хорошо известно, что если бы селекционер животных или растений не производил бы браковки, то есть не уничтожал бы физически или не пускал бы в размножение подавляющего, громадного количества особей, вовлеченных в его эксперимент, то он никогда бы не добился результатов. Евгеника в той или иной форме ставила эти же задачи по отношению к человеку.

Хотел того или не хотел Н. К. Кольцов, но он занял антигуманную позицию, которая была антагонистической по отношению к марксистско-ленинскому учению об обществе, личности и о путях борьбы за нового человека.

Позиции евгеников были очень плохо обоснованы и с чисто генетической точки зрения. Страстно борясь за евгенику, Н. К. Кольцов и другие евгеники, по сути дела, не проанализировали основного вопроса, из-за которого загорелся весь сыр-бор. Действительно ли. массы людей генетически неполноценны и происходят ли нарастающие процессы генетического вырождения человечества?

Сейчас мы понимаем всю сложность процессов, идущих в популяциях человека, и тот прямолинейный ответ, который давал Н. К. Кольцов и другие евгеники, является поспешным и необоснованным. Опираясь на данные по генетике популяции, можно твердо сказать, что практические рекомендации, направленные на получение новой породы человека, которые были предложены евгениками прошлого и нынешними евгениками, все они в научном плане являются невежественными. Задача современной общей и медицинской генетики человека состоит не в бездумном, невежественном вмешательстве в драгоценную биологическую природу человека. Напротив, мы обязаны оберегать ее. Как медицина борется за здоровье существующего человека, так генетика должна оберегать его наследственность, не допускать ее нарушения. Даже в наше время, когда генетика человека как наука значительно ушла вперед, мы все же знаем так мало о генетических основах личности человека, что постановка задачи создания новой, лучшей породы человека, даже в негуманном, чисто селекционном плане, будет явным прожектерством. Кроме того, каков же идеал человека, под который надо создавать соответствующую генетическую информацию? Как избежать в такой работе влияния политических вкусов, субъективизма экспертов и обязательной в этом случае стандартизации человечества? Много неясных этических, нравственных, генетических и других вопросов встает в этом деле, их никто пока не решил. Очевидно, что сейчас, если рассмотреть предложения евгеников о создании лучшей породы человека в социальном плане, то все они не что иное, как попытка отвлечь современное человечество от насущных задач социального переустройства мира. Вместе с тем, как показала история евгеники, она послужила основой для ужасной практики геноцида, направленной на уничтожение рас и народов, которые объявлялись неполноценными.

Н. К. Кольцов, Ю. А. Филипченко, А. С. Серебровский, М. В. Волоцкий и другие наши евгеники к концу 20-х годов подверглись серьезной критике. Евгенический журнал и евгеническое общество были закрыты.

В первом издании Большой Советской Энциклопедии, выходившей под редакцией знаменитого путешественника и математика О. Ю. Шмидта, в 23-м томе была помещена статья о евгенике, в которой говорилось:

"В СССР Н. К. Кольцов пытался перенести в советскую практику выводы фашистской евгеники. Организовав вскоре после Октябрьской революции Русское евгеническое общество, руководя им и издавая специальный орган "Русский евгенический журнал", Кольцов, а отчасти и Филипченко солидаризировались с фашистской программой Ленца, пытаясь приспособить их политические выводы к условиям советской действительности... Характерна... попытка создания т. н. "социалистической" евгеники представителями меньшевиствующего идеализма (Серебровский, Левит). В полном отрыве теории от практики, подменив диалектический материализм в биологии некритически воспринятыми буржуазными учениями, они пытались объявить "социалистическую" евгенику актуальнейшей задачей социалистического строительства, считая социально-гигиенические мероприятия далеко не достаточными для того, чтобы обеспечить необходимые условия оздоровления трудящегося населения... Меньшевиствующие творцы "социалистической" евгеники с достаточной полнотой отразили аргументацию своих буржуазных коллег".