Марк Таугер - Марк Таугер о голоде, геноциде и свободе мысли на Украине

Высказывание Мейса приведено в Investigation, p. 72; слова Конквеста в Harvest of Sorrow, pp.175, 222. Постановление легализовало только свободу рыночных цен, поскольку колхозная торговля была узаконена еще раньше. Резолюцию украинской партийной конференции по поводу принятия майского плана заготовок см. в Истории коллективизации сельского хозяйства Украинской ССР, Киев, 1971, т. 2, с. 611.

Проект второго пятилетнего плана, М., 1934, т. 1, с. 370; А. А. Барсов, Баланс стоимостных обменов между городом и деревней, М., 1969

О решении комиссии по сокращению планов заготовок сообщалось в местной прессе. См. «Колхозная правда», 7 ноября 1932 года. О харьковской комиссии — Н. И. Ткач, Борьба партийных организаций Украины за поднятия колхозного производства в период между XVII и XVIII съездами ВКП(б) (1934–1938) / Из истории социалистического и коммунистического строительства на Украине (1934–1961), Киев, с. 5, где указано, что план заготовок для Украины был сокращен на 138 миллионов пудов. О специальной комиссии см. С. В. Кульчицкий, До оцінки становища в сільському господарстві УСРР, Український історичний журнал, № 3, 1988, с. 23–24 и Выльцан и другие, Коллективизация сельского хозяйства СССР: пути, формы, достижения, М., 1981, с. 274. Комиссия также побывала в Саратове, в Нижнем Поволжье, но я не нашел сообщений о снижении планов заготовок ни в одной из двух местных газет этого региона («Советская деревня» за 1932 год, «Поволжская правда» за 1933 год).

См. также А. А. Барсов, Баланс, с. 99—105. Он же: Сельское хозяйство и источники социалистического накопления в годы первой пятилетки (1928–1932), История СССР, № 3, 1968, с. 71.

По 1933 году см. Investigation, p. XVIII; по 1934 — Bohdan Kravchenko, The Man-Made Famine of 1933 in Soviet Ukraine, Roman Serbyn and Bohdan Kravchenko eds, Famine in Ukraine, p. 21. Численность украинского сельского населения сократилась с 23,67 миллиона в 1926 году до 19,76 миллиона в 1939, а пик миграции в города (свыше 8 миллионов человек) произошел в 1931–1932. См. Frank Lorimer, The Population of the Soviet Union, Geneva, 1946, pp. 150, 158. По данным Романа Сербина, Голод 1921–1923: модель для 1932–1933 рр. / Голод на Україні, Сербин и Кравченко, с.152, указано, что средний украинец потреблял 17,6 пуда зерна в год (288 кг), а 12 пудов (196 кг) считалось прожиточным минимумом.

О смертности от голода, см. В. П. Данилов, Дискуссия в западной прессе о голоде 1932–1933 годов и «демографической катастрофе» 30—40-х годов в СССР, Вопросы истории, № 3, 1988, с. 116–121, и R.W. Davies, Harvest of Sorrow, pp. 44–45. Недавно опубликованные данные по переписи населения в Советском Союзе доказывают, что уровень смертности от голода был гораздо ниже высоких цифр, названных (В. В. Цаплин, Статистика жертв сталинизма в 30-е годы, Вопросы истории, № 4, 1989, с. 178); Stephen Wheatcroft, Moe Light on the Scale of Repression and Excess Mortality in the Soviet Union in the 1930s? Soviet Studies № 42, 1990, pp. 355–367; Alec Nove, How Many Victims in the 1930s? Soviet Studies № 42, 1990, pp. 369–373. Зерно, выданное в декабре 1934 года в качестве продовольствия, фуража, семенного фонда — 69 миллионов пудов (1,14 миллиона тонн) — не опровергает данного заключения. Справочник партийного работника, вып. 9, 1935, с. 212.

Ясный, Коллективизированное сельское хозяйство, с. 539–540, 551–556. Damiel Brower, Collectivized Agriculture in Smolensk: The Party, the Peasantry and the Crisis of 1932, Russian Review № 32, April 1977, p. 162. Броуэр ошибочно приводит официальные цифры, ссылаясь на оценочные данные Моше Левина. Марк Тольц, Сколько же нас тогда было? Огонек, № 51, 1987. Тем не менее, в последующих выпусках Сергей Дьяченко использует официальные цифры, вновь доказывая, что урожай не был причиной голода (Страшные месяцы, Огонек, август 1989). S.G. Wheatcroft, R.W. Davies, J.M. Cooper, Soviet Industrialization Reconsidered: Some Preliminary Conclusions about economic Development between 1926 and 1941, Economic History Review, 39, № 2, 1ься. Если украинский закон окажет986, pp. 282–283.

Dorothy Atkinson, The end of the Russian Land Coomune, 1905–1930, Stanford, 1983, p. 193. Имя Осинского, руководителя ЦГК, ответственной за введение системы оценки урожайности, связано с планами конца эпохи военного коммунизма по установлению мощного государственного контроля над производством сельхозпродукции. См. Silvana Malle, The Economic Organization of War Communism, 1918–1921, Cambridge, 1985, pp. 446–448. Об изменениях в системе, см. Материалы по балансу советской национальной экономики, 1928–1930 (S.G. Wheatcroft, R.W. Davies, Cambridge, 1985, p. 294); Аркадий Каган, Советская статистика сельскохозяйственного производства, Советское сельское хозяйство и крестьянство (Roy D. Laird, Lawrence, 1963, p. 141). Данные по обмолоту должны были использоваться для оценки производительности труда колхозников и соответственно для начисления им трудодней, см. «Известия», 11 февраля 1932 года.