Карл Клаузевиц - О войне

Все, что мы говорили об ином направлении заданий и сил, относится к позитивным целям, которыми помимо уничтожения неприятеля можно задаваться на войне, и не распространяется на чистое сопротивление, избранное с намерением истощить противника. У простого сопротивления нет позитивного задания; наши силы не могут быть отвлечены против других объектов, так как предназначены парализовать намерения противника.

Тут нам приходится рассмотреть обратную сторону уничтожения неприятельских вооруженных сил. а именно - сохранение собственных сил. Оба эти стремления всегда идут рука об руку и находятся в постоянном взаимодействии. Они представляют существенные, неотъемлемые части одного и того же намерения. Нам остается выяснить, каковы будут последствия, если то или иное стремление получит перевес.

Стремление уничтожить неприятельские вооруженные силы преследует позитивную цель и ведет к позитивным успехам, увенчанием коих должно явиться сокрушение противника.

Сохранение собственных вооруженных сил преследует негативную цель и таким образом ведет к парализованию намерений неприятеля, т.е. к чистому сопротивлению, увенчанием коего является такая затяжка продолжительности действий, которая истощит силы противника.

Стремление к позитивной цели вызывает к жизни акт уничтожения, стремление к негативной цели - побуждает выжидать.

Как далеко может и должно простираться такое выжидание, мы укажем при изложении учения о наступлении и обороне, к истоку которого мы вновь вернулись. Пока только отметим, что выжидание не должно быть совершенно пассивным, а также что в связанных с выжиданием действиях уничтожение принимающих в них участие неприятельских вооруженных сил может служить целью в такой же степени, как и всякий другой предмет. Таким образом было бы коренной ошибкой полагать, что негативное стремление непременно приводит к отказу от выбора своей целью уничтожения неприятельских вооруженных сил и к предпочтению бескровного решения. Перевес негативного стремления конечно может подать к этому повод, но такое решение всегда сопряжено с риском не попасть на правильный путь; последнее зависит от условий, находящихся не в нашей власти, а во власти противника. Этот иной, бескровный путь борьбы никоим образом не может рассматриваться как естественное средство удовлетворения преобладающей заботы - сохранения наших вооруженных сил; напротив, если этот путь не будет соответствовать обстановке, то поведет только к их полной гибели. Очень многие полководцы впадали в такую ошибку и губили себя. Единственно логические последствие перевеса негативного стремления это - оторочка решения, в известной степени постановка себя под защиту выжидания решающего момента.

Обычным последствием этого, насколько позволяет обстановка, является откладывание действий во времени; а поскольку c этим связано пространство, то и отодвигание его и в пространстве. Ho при наступлении момента, когда без существенного ущерба откладывать решения нельзя, выгоды негативного метода действий должны считаться исчерпанными и в этот момент неизменно должно выступить стремление - уничтожить неприятельские вооруженные силы, стремление, сдерживавшееся до того противовесом, однако никогда окончательно не вытеснявшееся.

Из предыдущего мы видим, что на войне многие пути ведут к успешному концу - к достижению политической цели; но средство для этого только одно бой; поэтому все подчинено высшему закону: решение силой оружия. Там, где противник фактически апеллирует к нему, отказываться от этой высшей инстанции нельзя. Воюющая сторона, желающая идти иным путем, должна быть уверена, что противник апеллировать не будет или проиграет свой процесс в этой высшей инстанции. Словом уничтожение неприятельских вооруженных сил первенствующая и преобладающая цель из всех, которые могут преследоваться на воине.

Что могут дать на войне другого рода комбинации, мы узнаем впоследствии и разумеется лишь постепенно. Здесь мы ограничиваемся одним общим признанием их возможности как чего-то, являющегося отклонением действительности от отвлеченного понятия войны и вызванного индивидуальными обстоятельствами. Но мы тут же должны подтвердить, что кровавое разрешение кризиса, стремление к уничтожению неприятельских вооруженных сил первородный сын войны. Пусть осторожный полководец при ничтожных политических целях, при слабых мотивах, незначительном напряжений сил искусно нащупывает на поле сражения и в тиши кабинета пути, ведущие к миру, без крупных кризисов и кровавой развязки утилизирует специфически слабые стороны армии и правительства противника. Если его предположения достаточно мотивированы и дают основание рассчитывать на успех, мы не в праве его за это укорять, однако должны потребовать, чтобы он все время помнил, что идет обходными тропами, где его может настигнуть бог войны. Полководец ни на минуту не должен спускать глаз с противника, иначе он рискует попасть под удары боевого меча, имея в руках только франтовскую шпагу.