Кир Булычев - Тайны древнего мира

Прежде чем перейти к загадкам истории, полезно вспомнить, что мы с вами знаем о календаре. Ведь в этой книге нередко будут встречаться слова «наша ара», «до нашей эры», «лунный месяц», «старый стиль» и так далее.

Вообще- то вам все эти слова и понятия знакомы, но вдруг кто-то из вас болел свинкой и пропустил урок, на котором рассказывали о юлианском календаре?

Давайте о календаре и поговорим.

Мы ведь с вами считаем дни и недели, вздыхаем, как медленно тянется время на уроке, но удивляемся тому, как быстро оно несется на каникулах. Молодые торопят жизнь, н старики жалуются на то, как быстро она пролетела. И все мы смотрим на календарь, который висит на стене или лежит в записной книжке. Календарь хоть и молчит, но управляет нашей жизнью — недаром мы и дня не можем прожить, чтобы на него не взглянуть.

Может быть, правы те мыслители, которые полагают ка-пондарь первым изобретением человечества, как только оно стало культурным.

Стоило человеку задуматься о смысле времени, о его движении, стоило ему сообразить, что время можно разделить на ломтики, словно краюху хлеба, стоило понять, что это поможет не только вовремя встречать Солнце, но и рассчитывать, когда удобнее идти на охоту, а когда сеять ячмень, тогда он и стал по-настоящему разумным существом.

Календарь — сложная система. Почему?

Хорошо, дни недели нам надо знать, чтобы ходить в школу или на тренировку. Но так ли нужны человеку все эти месяцы, которые почему-то разной длины, как, впрочем, и годы — обыкновенные, високосные и, кажется, еще олимпийские?

Мы с вами существуем в нескольких циклах. Мы ложимся спать и встаем в соответствии с заходом и восходом Солнца — это биологическая необходимость, биологический ритм. Но если человека спрятать глубоко под землю, в пещеру, и отнять у него календарь и часы, то постепенно он перейдет на 40-часовой ритм, то есть будет двадцать часов спать и двадцать часов бодрствовать. В каждом человеке есть внутренние биологические часы, и часы, по которым мы живем из-за смены дня и ночи, не совсем совпадают с теми, что есть внутри нас. Вернее всего, это объясняется тем, что наши далекие предки подчинялись иному ритму и сутки на Земле когда-то были длиннее. А если вам хочется, то можете считать, что предки людей прилетели на Землю с планеты, где сутки дольше.

Сутки всегда состоят из двадцати четырех часов, причем день и ночь в них неодинаковы. Это зависит как от времени года, так и от географической широты, на которой мы живем. Когда у нас день короткий — в январе, — в Австралии он самый длинный.

С неделей еще сложнее, чем с сутками.

В нашей стране и в большинстве стран мира сегодня принято считать, что в неделе семь дней, причем испокон века один из них считается днем отдыха, праздничным днем.

Но эти правила далеко не всеобщие.

Есть, например, такая чудесная страна Бирма, лежащая за Индией. Бирманцы любят симметрию, у них все должно вписываться в круг или в квадрат. Для них число семь — некрасивое, неудобное. Оно не делится на четыре и даже пополам. Поэтому они давным-давно придумали вот что: пускай в неделе будет восемь дней. Восемь — красивая цифра. У каждого дня недели в Бирме есть свое животное-покровитель: слон, тигр, заяц и так далее. Покровителем восьмого дня недели считается белый слон без бивней — такого в природе и не отыщешь. Начинается восьмой день вечером в среду, а кончается в полдень четверга.

Египетский жрец поливает всходы, проросшие сквозь тело Осириса

Конечно, эта система чисто условная. Вы можете прожить в Бирме много лет и не заметить, что там восьмидневная неделя, потому что в обыденной жизни люди признают неделю семидневную — так удобнее…

Куда ближе нам другой пример. Может быть, твоя бабушка помнит, что до войны неделю в нашей стране отменили.

Вместо недели ввели пятидневку. То есть четыре дня люди работали, а на пятый отдыхали. Многим это нравилось, но вскоре оказалось, что люди работают слишком мало. Тогда правительство пошло навстречу пожеланиям директоров заводов и заведующих учреждений и поменяло пятидневку на шестидневку. И опять что-то не получилось. Тогда подумали: а почему бы нашим труженикам не работать шесть дней, а на седьмой день отдыхать? Так и вернулись к неделе.