Игорь Мусский - 100 великих заговоров и переворотов

Испуганный восстанием, протосеваст Алексей приказал своим войскам взять храм Святой Софии штурмом Но храм не был беззащитен – мгновенно к нему сбежались тысячи горожан, и закипел отчаянный бой, который остановило лишь вмешательство патриарха Алексей пошел на компромисс и простил заговорщиков Те вышли из собора победителями.

В эти бурные дни в Константинополе распространились слухи об Андронике говорили, что он не потерпит поругания престола и отомстит протосева-сту за все его несправедливости Ораторы, восхваляя Андроника, приводили одно древнее предсказание, по которому ему обещана царская власть, доказывали, что он один в состоянии принять под защиту народное дело, как человек умудренный опытом и летами и не зараженный латинским влиянием.

Не справившись с кесариссой Марией, протосеваст Алексей решил отыграться на патриархе Патриарх был отвезен в монастырь, и тут же восстание вспыхнуло с новой силой И опять правительству пришлось отступить.

И тут пришла пора выйти на сцену Андронику Он ждал этого часа всю свою жизнь Андроник со своими приверженцами двинулся к столице Лишь в некоторых местах (Никея, Фракисийская фема) ему было оказано сопротивление – Малая Азия приветствовала его («каждый в это время призывал Андроника», – утверждает Евстафий Солунский).

Кесарисса Мария под предлогом прогулки за город покинула Константинополь и поехала навстречу Андронику, который уже находился в малоазий-ской провинции Пафлагонии. Андроник, привыкший скрывать свои истинные чувства и намерения, сначала вел себя осторожно, но, увидев искренность и благородство кесариссы, смело открывшей ему свои планы, признал, что отныне они должны действовать заодно, дабы освободить молодого императора от тлетворного влияния императрицы-регентши и ее любовника, первого министра двора, истинных и главных виновников всех бед в государстве. Мария и Андроник заверили друг друга, что не имеют других помыслов, кроме освобождения императора, и даже пролили слезы по поводу горестной участи юного повелителя, которого они в свое время клялись предать смерти.

Тем временем в Константинополе ширилось народное движение, главным лозунгом которого было ограничение произвола иностранцев. Вот как пишет о ситуации в городе один из них, Вильгельм Тирский:

«Не только те, которые явно переходили к Андронику, ослабляли нашу партию, но и все другие знатные и народ уже не тайно, но явно высказывали свое расположение к Андронику. Вследствие того наши, страшно пораженные, боялись неожиданного нападения на них греков, будучи о том предуведомлены некоторыми участниками в заговоре».

Когда император Алексей увидел, что подданные один за другим его покидают, он решил наконец совершить то, чего от него так долго добивались – принести в жертву протосеваста. Его схватили во дворце и доставили к Андронику. Тот разыграл патетическую сцену, обвиняя фаворита императрицы в низкой измене, и приказал выколоть ему глаза.

Накануне вступления в столицу Андроник спровоцировал избиение «латинян» – приближенных протосеваста Алексея, привилегированных воинов, итальянских купцов. В уличных боях в первую очередь принял участие «городской демос», простой люд.

В апреле 1182 года Андроник вступил в столицу. Его торжественно встречали как освободителя не только толпы народа, но и патриарх Феодосии и кесарисса Мария.

Андроник обратился к народу с речью. Он клялся всеми святыми, что пришел исключительно для того, чтобы освободить обожаемого юного императора Алексея от господства безнравственных людей, что его интересует лишь благоденствие империи, что власть ему не нужна – он верный сын отечества. У него лишь одно желание – оградить императора от вредного влияния его распутной матери и ее фаворита, которых он просит добровольно отказаться от власти.

Следующим актом проявления преданности Андроника престолу стало посещение усыпальницы Мануила в церкви Пантократора. Присутствовавшие были поражены выражением глубокой скорби, которую обнаружил Андроник; но многие иначе поняли эту сцену и слезы Андроника называли актерством.

Легкий успех, с которым Андроник достиг популярности в Константинополе и получил в свои руки высшую власть, обусловливался двумя обязательствами, принятыми им на себя. Он обязывался, во-первых, установить национальное правительство и освободить Византию от латинян, во-вторых, ослабить служилую аристократию и поместное дворянство, причем предполагался ряд мер, имевших целью обеспечить благосостояние земледельческого сословия.