Алексей Елисеев - Жизнь - капля в море

Сверху не видно не только строений, но и рельефа местности: ни возвышений, ни впадин. Атмосфера приглушает краски и придает всему пастельные тона. Поначалу создалось впечатление, что поверхность однообразна. Места, над которыми пролетали, узнавали только по очертаниям береговой линии. Легко определили Крым, Красное море, Сахалин, Камчатку. Но если береговая линия исчезала из поля зрения, то отличить Европу от Азии или Америки было трудно.

Оказалось, что больше половины Земли всегда закрыто облаками, а в районе экватора почти постоянно, то здесь то там, полыхают молнии. Это очень хорошо видно ночью. Вспышки настолько мощные, что освещают корабль.

Потрясающе красивую картину представляли собой восходы и заходы Солнца! Перед восходом атмосфера начинает светиться. Когда мы находимся на Земле, она светится над нами - светлеет небо. А когда смотришь из корабля, то атмосфера оказывается под нами. На рассвете начинает светиться ее кайма. Сначала она становится красной, в виде алой дуги на черном фоне, потом желтеет, потом в ней появляются цветные слои, как в радуге, только каждый слой очень яркий и сочный. И наконец в самом центре дуги вспыхивает бешено яркое Солнце! Мы в этот момент отводим глаза в сторону, чтобы не сжечь сетчатку. Чрезвычайно красиво! К сожалению, эту красоту не удается передать ни существующими красками, ни с помощью фотопленок... После восхода на Земле начинается день. Для нас он недолог. Меньше чем через час Солнце снова заходит и на прощание опять зажигает нам цветную радугу на горизонте. Теперь мы любуемся звездами. Их мириады. Разыскиваем знакомые созвездия - Орион, Стрелец, Дракон. С восторгом находим великолепный Южный крест - до этого мы его видели только в планетарии. Ищем Сириус и Канопус - самые яркие звезды, которые выбраны в качестве навигационных ориентиров. И так проводим время до очередного восхода.

Это были новые ощущения, они увлекли нас и надолго приковали к иллюминаторам. Все располагало к философии. Я начал думать о том, что люди вообще очень мало знают о мире, в котором живут. Они более или менее изучили то, что их окружает, что они видят и физически чувствуют. А как много находится за пределами нашего мироощущения! Мы даже не представляем, какая часть всего мироздания доступна нашему взору. Может быть, вот это пространство, заполненное звездами, которые мы видим, - всего лишь один крошечный элемент какого-то супергигантского (по нашим представлениям) образования? А может быть, внутри атомного ядра есть такие мелкие частицы, для которых атом велик так же, как для нас - видимая часть Вселенной? Мы этого никогда не узнаем... Конечно, люди все время будут открывать для себя новое. Самой природой в них заложено стремление изучать мир, в котором они живут. Но чем дальше человек продвигается за границу своих естественных восприятий, тем труднее ему добывать знания. Приборы становятся все более сложными и дорогими: радиотелескопы, электронные микроскопы, ускорители заряженных частиц и, наконец, - космические аппараты. Все они, безусловно, приносят много новых сведений. Много по сравнению с тем, чем располагало человечество прежде, но бесконечно мало по сравнению с тем, чем располагает Вселенная...

Интересно, а как же будет развиваться человечество? Как долго оно будет существовать? Удастся ли ему сохранить Землю и будет ли оно искать пристанище за пределами Земли?.. Почему-то хочется даже о далеком будущем думать с оптимизмом...

Менялись картины за иллюминатором, и мысли перескакивали с одной темы на другую. Распорядок дня мы нарушили. Уже давно пора было спать. Но упустить такую уникальную, может быть, единственную в жизни возможность полюбоваться красотами космоса мы не могли. Мы кончили смотреть по сторонам, когда до подъема оставалось меньше пяти часов. А уснули еще позже. По-моему, толком никто так и не спал. В корабле оказалось холодно. Пока мы двигались, то этого не замечали, а когда сели в кресла, пытаясь заснуть, то почувствовали озноб. Причем, все сразу. Надеть было нечего, накрыться тоже нечем. Пришлось терпеть. Я прижался спиной к креслу так, чтобы хотя бы одна сторона тела не мерзла, и пытался заснуть. Временами засыпал, но не надолго. Холод и дискомфорт будили. Просыпаясь, открывал глаза и смотрел на часы - сколько осталось до подъема. Начала рабочего дня ждал, как облегчения. По-моему, Борис и Женя провели ночь так же.

Утро началось с проверки бортовых систем. Потом на связь вышла Земля. Мы доложили о результатах проверки, с Земли нам передали целую таблицу данных, которые потребуются для управления, если возникнет необходимость срочной посадки. На следующих витках опять выполняли маневры для сближения с «Союзом-4». Все расчеты для этих маневров, так же как и накануне, проводились на Земле. Нам говорили, как надо сориентировать корабль, когда включить двигатель и какую набрать дополнительную скорость. Мы строго придерживались этих установок. Маневры прошли нормально. По расчетам через двадцать минут после выполнения последнего маневра расстояние между кораблями должно было сократиться до десяти километров. Установили непрерывную связь с Володей, чтобы дальше действовать согласованно. Включили на обоих кораблях систему автоматического сближения. «Союз-4» должен выполнять функции активного корабля. Он будет маневрировать, а наш корабль будет только направлять в его сторону свой стыковочный узел. У Володи на пульте загорелся транспарант «Поиск». Он означал, что бортовые радиолокаторы начали осматривать окружающее пространство. Через минуту появился сигнал «Захват» - корабли нашли друг друга, и начался процесс сближения. С этого момента мы перестали выходить в эфир, чтобы не мешать Володе вести репортаж. У каждого в руках график расчетного процесса сближения. Сопоставляем с ним данные докладов. Все идет нормально. Логика сближения построена очень мудро. Пока расстояние между кораблями большое, скорость сближения могла составлять шестьдесят - семьдесят километров в час и корабли могли сближаться с небольшим промахом друг относительно друга. Так было рассчитано для того, чтобы в случае отказа системы управления не произошло опасного столкновения. А по мере сокращения расстояния скорость уменьшалась и, когда она становилась безопасной, система управления преднамеренный промах убирала.