Алексей Елисеев - Жизнь - капля в море

На столе у врачей появились наши полетные костюмы. Продезинфицированные и запечатанные в пластиковые пакеты. Кажется, все готово...

Володин старт был намечен на раннее утро, посадка в корабль - за два часа до этого. Из гостиницы надо было выезжать около трех часов ночи. До этого Володе предстояло перекусить, пройти медицинский контроль и одеться. Мы решили, что часа в три-четыре дня надо ложиться спать. Легли, но заснули практически как обычно. Во-первых, потому что было непривычно рано, в комнатах светло, спать не хотелось; во-вторых, - почти под окном работал трактор. Часа через три нас уже разбудили. Конечно, мы все встали вместе с Володей, вместе позавтракали, вместе доехали в автобусе до ракеты, потом отправились слушать трансляцию старта.

Выведение на орбиту прошло нормально. Но сразу после отделения корабля от носителя обнаружился первый отказ. Не открылась одна из солнечных батарей. Это вселяло тревогу за судьбу полета. Радио сообщало об успешном выведении корабля на орбиту, а специалисты еще не знали, к каким последствиям возникший отказ может привести.

Первый вопрос был: хватит ли электроэнергии, чтобы выполнять программу? Считали, проверяли фактическую мощность открытой батареи, строили прогнозы работы системы в случаях, если возникнут другие отказы, и пришли к выводу, что можно выполнять намеченный план. Второй вопрос был связан с управляемостью корабля, который приобрел несимметричную форму. И здесь результаты анализа показывали, что нет препятствий для запуска второго корабля (он уже вместе с ракетой находился на стартовой позиции).

На эти обсуждения ушло много времени. И почти все это время руководство совещалось по поводу того, что дальше делать. Мы бродили по коридорам испытательного корпуса в ожидании решения. Часов в девять вечера нас увидел там Василий Павлович Мишин. Удивленный, он бросился к нам со словами: «А вы что здесь делаете? Идите немедленно спать! Утром старт!» Мы заспешили в гостиницу и сразу легли. Оставалось несколько часов до подъема...

Получилось так, что и этих нескольких часов для сна у нас не оказалось. Ночью нас разбудил врач Николай Александрович Куклин. Он сказал, что Володин корабль будут спускать. Мы вскочили и побежали в испытательный корпус, узнавать, что случилось. Оказалось, что уже после нашего ухода Мстислав Всеволодович Келдыш, полагаясь в основном на свою интуицию (без очевидных причин), настоял на том, чтобы второй запуск был отменен, а Володин корабль - посажен. В одно мгновение на смену ожиданию собственного полета пришли переживания за Володин спуск.

К этому времени все команды на спуск уже даны. Телеметрия показывает, что система управления работает нормально. Ждем информации о работе тормозного двигателя. Есть доклад о нормальном торможении! Есть доклад о разделении корабля на отсеки! Теперь будем ждать приземления... Все связи переключены на руководителя поисковой службы... Смотрим на часы. Сейчас должен открыться парашют. Сейчас, наверное, отделился лобовой щит. Подняты кресла. Должны быть открыты клапаны для выравнивания с наружным давления в кабине. Вертолетчики уже могут видеть парашют, они находятся недалеко. Сейчас доложат... Вот, наверное, корабль сел... Что-то доклад задерживается... Руденко запрашивает руководителя поисковой службы. Тот отвечает, что докладов от летчиков пока нет. Уже пора бы... Снова запрос - нет докладов... Тянется время... В душу закрадывается тревога. Уже должны видеть парашют на Земле, почему не докладывают?

Полчаса проходит с момента расчетного приземления... час... полтора... Вдруг появляется какое-то дурацкое сообщение, что космонавта отвезли в больницу. Проверяют. Сообщение ложное. Потом кто-то передает по телефону, что видел космонавта. Проверяют - опять ложная информация... Вдруг мы узнаем, что на место посадки срочно улетел Каманин. Это значит - ему что-то известно. Мы решаем уехать на семнадцатую площадку и ждать информации там. Все равно, пока Каманин доберется до места, пройдет часа два-три.

...Ходим втроем вокруг дома, из которого уехали два дня назад; понимаем, что-то произошло, но до известий от Каманина не хотим ничего обсуждать... Вдруг я слышу сзади незнакомый голос: «Алексей!» Оборачиваюсь - около дома начальства стоит Валентин Петрович Глушко. Как странно: я с ним никогда не общался, а он знает меня по имени. Подхожу. Он говорит:

– Сейчас позвонил Каманин, сказал, что Володя погиб.

– Что произошло?