Алексей Елисеев - Жизнь - капля в море

Я впервые присутствовал при этой процедуре, и она заворожила меня. Этот скрупулезный контроль простых операций действовал гипнотически. Он многократно усиливал сознание того, какую серьезную работу мы делаем. Чувство ответственности нагнеталось и присутствием Королева в зале. Он непосредственно не участвовал в работе. Молча сидел на табуретке в углу зала и сосредоточенно следил за всем происходящим. А это, само по себе, подчеркивало важность события.

Обычно Королев проводил на работе ежедневно по 12-14 часов. И всегда был очень активен. Меня поражало, как он мог выносить такие нагрузки. Иногда он приходил в цех в два часа ночи, чтобы посмотреть, как идут дела. И при этом вел себя не как надзиратель, а как участник. Обращаясь к рабочим, он говорил: «...я Вас прошу...», «...мы с Вами...», «...от Вас зависит...». И рабочие относились к нему с большим уважением. Они готовы были сделать по его просьбе все, что в их силах.

Вообще, Королев по-разному вел себя с разными людьми. По отношению к своим заместителям и высшему звену руководителей он был очень требователен и строг. Мог сгоряча крикнуть: «Я Вас увольняю!» А потом пригласить к себе и совсем по-дружески сказать: «Ты не обижайся, нервы не выдерживают». Руководителю попасть к нему по служебным делам было сложно, но, если звонили из проходной и говорили, что пришел пенсионер, он просил пропустить, откладывал дела и разговаривал с ним, старался понять, какая нужда привела к нему ветерана, и найти способ помочь. На обсуждение служебных вопросов он обычно тратил минут пять-десять, а со студентами мог проговорить целый час. Таким уж он был. Вот и сейчас мог бы спокойно уйти отдохнуть, а он сидел и смотрел. Наверное, душа была неспокойна.

После снятия крышек на корабль осторожно надвинули головной обтекатель, закрепили его, затем корабль вместе с обтекателем подняли двумя кранами и медленно-медленно понесли на стыковку с ракетой. Крановщики работают с ювелирной точностью! Утром тепловоз повезет весь комплекс на стартовую позицию.

Процедуру вывоза на старт тоже стоит увидеть хотя бы один раз в жизни. Впереди по шпалам не спеша идет офицер. За ним, отставая на несколько метров, движется огромная платформа, на которой лежит ракета с кораблем. А рядом с ракетой, с обеих сторон от рельсового пути, идут главные ответственные за полет - главный конструктор ракетно-космического комплекса, главный конструктор стартовых сооружений, руководитель испытаний и еще десятка полтора руководителей, которые участвовали в принятии решения о полете. Они сопровождают корабль и ракету совсем не потому, что так положено. Нет. Большинство из них сейчас никаких обязанностей не имеет. Просто теперь, когда они сделали все, что могли, и взяли на себя персональную ответственность за безопасность экипажа, они не смогут жить спокойно до самого завершения полета. Для нормального человека ответственность за чужую жизнь - это гораздо более тяжелая нагрузка, чем страх за свою собственную.

...Полет начался прекрасно. Орбита - расчетная, раскрывшийся шлюз - герметичен. Алексей легко вышел из люка, без промедления от него отделился и начал свободно плавать. Было видно, что он полностью контролирует все, что происходит. К сожалению, ему не удалось сфотографировать корабль снаружи, но это не его вина. Пневматическая груша управления затвором фотоаппарата, которая была прикреплена к скафандру в области бедра, при проходе через люк оторвалась. Он этого видеть не мог. Мы наблюдали на телеэкране, как он пытается ее нащупать рукой и не может. Переживали за него, но помочь не могли. Все остальное, кроме фотографирования, было выполнено с блеском! Возвращение в корабль и отделение шлюза тоже прошли без осложнений.

На ТП все были безмерно рады, поздравляли друг друга. Понимали, что из ответственных операций теперь осталось только возвращение на Землю. Но волнения начались раньше. После отдыха, который последовал за выходом, «Алмаз» (позывной Павла) доложил, что корабль вращается. Этого быть не должно. Просим измерить, за сколько секунд звезды проходят через поле зрения иллюминатора. Измеряют. Пересчитываем в скорость вращения корабля: восемнадцать градусов в секунду - намного больше, чем могла создать система управления. Значит, откуда-то идет утечка газа. Проверяем давление в кабине. Что за черт! Максимально допустимое! Откуда оно взялось? Что с аварийным наддувом? Включен! Теперь понятно.

В кабине были установлены баллоны с аварийными запасами газа. Если бы люк после выхода плотно не закрылся, газ из кабины начал бы утекать. И тогда включился бы аварийный наддув для компенсации утечек. Но космонавты ведь проверили герметичность после выхода - все было в норме. Почему начался наддув? Спрашиваем: