Юрий Цурганов - Неудавшийся реванш. Белая эмиграция во Второй мировой войне

28 марта 1945 года генерал Власов совместно с Науменко подготовил и подписал приказ № 061-к об учреждении Совета Казачьих Войск {{ Ленивов А.К. Указ. соч. – С. 59.}} .

В целях дальнейшего объединения военной эмиграции со структурами КОНР, Балабин предложил Власову включить в Комитет все русские организации в Праге. Результатом этой инициативы явилось назначение Балабина Власовым на должность «главноуполномоченного КОНР в Протекторате Чехия и Моравия» {{ Секретно. Начальнику Организационного Управления КОНР, 12 декабря 1944. — ГАРФ, Ф. 5761, Оп. 1, Д. 14, Л. 381.}} . В конечном итоге и фон Лампе подал заявление о вступлении в РОА. 26 марта 1945 года на последнем заседании КОНР в Карлсбаде он был принят в его состав {{ Русские без Отечества: Очерки антибольшевистской эмиграции 20-40-х годов. — М.: РГГУ, 2000. — С. 163.}} .

Очередной задачей руководства КОНР был перевод под свой контроль Казачьего стана, дислоцировавшегося в Северной Италии. Стоявший во главе Казачьего стана генерал Доманов оставался сторонником Краснова. Официальный представитель ВС КОНР полковник А. М. Бочаров прибыл в Толмеццо 16 марта 1945 года. Власов и Трухин организовали трансляцию на Казачий стан пропагандистских радиопередач из Братиславы и Триеста. В результате среди казаков Доманова появились сторонники немедленной консолидации с Власовым.

В марте 1945 в Казачий стан прибыл Краснов. Одной из мер, направленных против власовской пропаганды стало открытие школы пропагандистов. Программа занятий была составлена близкими к Краснову людьми и с ним согласована. На торжественном открытии школы Краснов выступил с речью, в которой изложил свою политическую концепцию. Он повторил, что в свое время была Великая Русь, которой следовало служить, но она в 1917 году «заразилась неизлечимым, или почти неизлечимым, недугом». Что в отличие от русских с севера, население казачьих областей «оказалось почти не восприимчивым к коммунистической заразе», и что нужно «спасать здоровое, жертвуя неизлечимо больным», иначе «больной элемент» задавит здоровых (то есть русские северяне казаков)».

Краснов добавил, что во избежание такого развития событий, необходимо найти союзника-покровителя и таким покровителем может быть только Германия, поскольку немцы – единственно «здоровая нация, выработавшая в себе иммунитет против большевизма и масонства». Краснов заявил, что во власовское движение не следует вливаться, но можно говорить о союзе с ним, в случае, если власовцы проявят себя как абсолютно преданные союзники Германии {{ Ленивов А.К. Указ. соч. – С. 60.}} .

Меры власовской пропаганды оказались более действенными. Часть казаков из Казачьего стана, преимущественно кубанцев, признала своим атаманом Науменко и потребовала своего перевода в ВС КОНР. 26 марта в Каваццо-Карнико состоялся Общий Сбор Кубанских казаков, проходивший в чрезвычайно эмоциональной атмосфере. Доманов предложил сторонникам Науменко покинуть Казачий стан, но вместе с семьями. В результате лишь около двухсот человек покинули стан и двинулись на соединение с власовскими частями. Сторонники Доманова назвали эти события «кубанским бунтом» {{ Там же.}} .

Провозглашение КОНР привело к формальному изменению политического статуса Русского Корпуса. Б. А. Штейфон посетил Власова и заявил ему о своей готовности безоговорочно подчиниться. К этому времени Штейфон был единственным представителем российской военной эмиграции в Югославии, так как постепенно значение всех остальных её органов было сведено к нулю {{ Черепов В. Тревожные дни в долине реки Ибра: 3-5 августа 1944 // Русский Корпус… — С. 229-277. }} . Формально договор Штейфона с Власовым должен был означать, что Русский Корпус выходит из германского подчинения и включается в состав ВС КОНР. Фактически Корпус остался в подчинении СС.

Столь же формальным было переподчинение Власову Казачьего Cтана генерал-майора Т. И. Доманова, Казачьей кавалерийской бригады генерал-майора А. В. Туркула и 15-го Казачьего кавалерийского корпуса, созданного на базе казачьей дивизии генерал-майора Г. фон Паннвица.

Взаимоотношения Власова и Смысловского не сложились. Как было показано выше, развитие подчиненных Смысловскому формирований и повышение его личного статуса были связаны не только с его профессиональными качествами организатора разведывательной и диверсионной деятельности. Он постоянно подчеркивал безусловную приоритетность военно-политических задач, решаемых Германией на Востоке по отношению к проблемам создания новой российской государственности. Кроме того, Смысловский не стремился к созданию самостоятельных русских военных формирований, которые действовали бы автономно от германского командования. Это составляет полный контраст с позицией генерала Власова, которую тот занимал до конца войны. Принципиальное различие во взглядах белоэмигранта Смысловского и бывшего красноармейского военачальника Власова, в конечном итоге не позволили им объединить свои силы.