Дэвид Гланц - Крупнейшее поражение Жукова Катастрофа Красной Армии в Операции Марс 1942 г.

Ситуация на выступе предмостного плацдарма также оставалась неясной. Русские танки, а потом и кавалерия захватили немецкие сторожевые форпосты у дороги Ржев-Сычевка и ненадолго заняли Ложки, угрожая стратегически важному мосту через Осугу. Но 2-й батальон 430-го гренадерского полка ввел в бой свои последние резервы и в конце дня в ожесточенной рукопашной схватке отвоевал населенный пункт. Сражения у Ложки и вдоль северного края плацдарма были настолько кровопролитными, что после наступления темноты генерал Метц, командующий 5-й танковой дивизией, перевел штаб своей дивизии из пылающей деревни Большое Кропотово в относительно безопасное Мясищево — деревушку на северном берегу Осуги напротив Ложки (14). Поначалу никто ничего не понял, но вскоре стало ясно, что это перемещение — сигнал к началу нового немецкого наступления, намеченного на следующий день. Атаки русских измотали защитников опорных пунктов, приближалась кульминационная стадия сражения.

Генералы Конев и Кирюхин, подгоняемые приказами Жукова, решили продолжать атаки и на следующий день, несмотря на ошеломляющие потери. Штабы Западного фронта и 20-й армии вечером 29 ноября подготовили новые приказы для всех подчиненных формирований, предписывая им усилить атаки по всем выбранным направлениям и сломить сопротивление противника любой ценой. На этот раз полковникам Арману и Курсакову было категорически приказано прорваться к востоку от дороги Ржев-Сычевка, какими бы ни были сопротивление немцев и собственные потери. Таким образом, Жуков пришел к выводу, что эта битва на истощение должна дойти до естественного, пусть и непредсказуемого, финала.

После полуночи, без малейшей передышки, советские атаки возобновились во всех секторах, сопровождаемые мощным артиллерийским огнем, к которому утром подключилась штурмовая авиация. Осажденные немецкие опорные пункты на территории предмостного плацдарма первыми подверглись возобновившимся ударам. У Гредякино 4-я гвардейская стрелковая дивизия ринулась в атаку в 2:00 при поддержке оставшихся танков. Но к 3:00 немцы отразили первую волну атаки и уничтожили еще шесть русских танков. После рассвета немецкая авиация остановила еще несколько русских атак прежде, чем наступающие войска достигли окраины деревни. К 10:25 4-я гвардейская дивизия, наконец, сумела выдвинуть танки и артиллерию на позиции, откуда можно было вести лобовую стрельбу по периметру деревни, которую, как сообщил по рации майор Штейгер, «дольше удерживать невозможно» (15). Через пять минут Штейгер отправил новое сообщение: «Если авиация не прибудет вовремя, нам конец». В штабе полка сначала принялись возражать, а в 11:30 приказали Штейгеру прорываться на запад (16). Поскольку днем сделать это было невозможно, Штейгер ответил, что выполнит приказ лишь в одном случае: если немецкая артиллерия обеспечит прикрытие огнем. Тем временем, благодаря долгожданной поддержке авиации, его батальон отчаянно отражал атаки противника, не прекращавшиеся весь день.

В Никоново, Большом и Малом Кропотово ситуация также приобрела сходство с кризисной. 1-я гвардейская мотострелковая дивизия Рявякина и 20-я гвардейская стрелковая дивизия Дударова препринимали неоднократные атаки на Никоново танками и пехотой, и в ожесточенной борьбе советские стрелки, наконец, ворвались в населенный пункт. В бою был сильно ранен полковник Хохбаум, поэтому немецким войскам пришлось отдать большую часть деревни, пока в конце дня 2-й батальон 430-го гренадерского полка не предпринял контратаку и не отвоевал потерянные позиции. В то же время большая часть 20-й гвардейской стрелковой дивизии при поддержке 100-й танковой бригады полковника Иванова вновь ринулась к немецким укреплениям вокруг Большое Кропотово. Русские попытались захватить деревню и, наконец, соединиться с остатками 6-го танкового корпуса Армана, который тем временем опять получил приказ прорваться мимо Ложки на восток. На этот раз советские войска атаковали деревню с севера и устремились к немецким укреплениям у Малого Петраково, расположенным на расстоянии километра от Большого Кропотово. Попав под продольный обстрел из двух деревень, советские части понесли большие потери и были вынуждены приостановить атаку (17).

С такими же трудностями столкнулся танковый корпус полковника Армана. Оставшись почти без топлива и боеприпасов, Арман перегруппировал свои части и проскользнул мимо немецких укреплений к Ложки, где наткнулся на шквальный огонь с фланга, направился на восток, через дорогу Ржев-Сычевка и по лесу к Большому Кропотово. На рассвете ему пришлось атаковать в огневом коридоре, пожирающем стрелков и танкистов 20-й гвардейской стрелковой дивизии и 100-й танковой бригады. Предсказать исход атаки было нетрудно. Силы Армана понесли ошеломляющие потери, лишились почти всех оставшихся танков и транспорта — из-за нехватки топлива их пришлось бросить во время кровопролитного отступления. Командир корпуса генерал Гетман впоследствии писал: «В этом тяжелом бою смертью храбрых пали десятки наших воинов и в их числе возглавившие атаку командиры 200-й танковой и 6-й мотострелковой бригад Герой Советского Союза подполковник В. П. Винокуров и старший батальонный комиссар Е.Ф. Рыбалко» (18). Вскоре горстка выживших присоединилась к остаткам 100-й танковой бригады в новом районе сбора к востоку от Вазузы. Трудно поверить, но уже через две недели переформированному и переоснащенному корпусу пришлось снова вести боевые действия в той же злополучной местности.