Дэвид Гланц: Крупнейшее поражение Жукова Катастрофа Красной Армии в Операции Марс 1942 г.

Ход, масштабы и цели операции «Марс» я восстановил по достоверным архивным источникам, а более широкие аспекты планов стратегических действий советских войск осенью 1942 года, в особенности плана операции «Юпитер», домыслил, [1] — смелое утверждение — типа «я заблуждаюсь, но искренне»;-) опираясь на неполные архивные свидетельства. Описания решений, действий, характеров, мотивов, не задокументированных бесед и размышлений командиров основаны на архивных материалах в гораздо меньшей степени. Они отражают мое субъективное представление об операциях и их участниках, в некоторых случаях их собственные рассказы, но чаще всего — их предшествующие и последующие действия и участь. Но эта «историческая вольность» с моей стороны ни в коей мере не влияет на фактическую точность отчетов о событиях операции «Марс» и их причинах.

Особую благодарность за подготовку к работе над этой книгой я выражаю своей дочери, Мэри Элизабет Гланц, которая переводила для меня неисчислимые материалы немецких архивов, а также жене Мэри Энн, которая скрупулезно вычитывала и правила рукопись. Если в книге и допущены ошибки, то лишь по моей вине.

Решение Адольфа Гитлера перевести свой штаб, штаб фюрера, в Винницу (Западная Украина) отнюдь не обрадовало тех, кто командовал немецкими войсками Восточного фронта из этого грязного украинского городка. Главе Генерального штаба Францу Гальдеру, который несколько недель подряд спорил с Гитлером по поводу нюансов немецкой военной стратегии на востоке, теперь предстояло встретиться с оппонентом лицом к лицу. Гальдер знал, что такая встреча неизбежно будет означать подчинение хваленой воле фюрера (1).

Начальник Генштаба и номинальный глава верховного командования сухопутных войск немецкой армии (Oberkom-mando das Нееге, или ОКХ), Гальдер выбрал пыльный, а теперь еще и невыносимо душный украинский городок, чтобы отсюда руководить второй крупной попыткой разгромить Красную армию и вывести Советский Союз из войны. К концу июля он убедился, что выбор сделан удачно, ибо до прибытия фюрера немецкому оружию вновь крупно повезло. Но Гальдер прекрасно помнил, как годом раньше цепь подобных побед прервалась под Москвой, по его мнению, отчасти потому, что Гитлер вмешивался в стратегическое планирование и повседневное проведение операций. Гальдер со страхом ждал нового вмешательства и повторения истории в 1942 году.

В конце июля казалось маловероятным, что история повторится. Исходя из ошибочного предположения, что летнее наступление немецких войск произойдет на севере, против советских частей, стоящих на защите Москвы, русские, по мнению Гальдера, своими руками вымостили противнику путь к успеху и потеряли в середине мая свыше 250 тысяч человек и бесчисленное количество единиц техники в ходе бессмысленного наступления к югу от Харькова (2). Это внезапное советское наступление, отвлекающее по своей сути и предназначенное для того, чтобы прощупать слабые места в обороне противника на юге, застигло немецкое командование врасплох. Тем не менее сообразительные и расторопные немецкие командиры отреагировали на него со свойственной им эффективностью. Отразив неуклюжий советский удар, они уничтожили основную массу сил Красной армии, участвовавших в наступлении. В сущности, нацелившись в самый центр несметных полчищ, которые немцы втайне стягивали для нового весенне-летнего наступления на южном направлении, советские войска сразу обрекли себя на поражение и обусловили успех последующих немецких операций на юге России.

После эффектной победы под Харьковом 28 июня 1942 года немецкие войска, действующие в рамках только что разработанной операции «Блау», перешли в столь же эффектное наступление на восток (3). Повторяя свою беспрецедентную наступательную операцию «Барбаросса» лета 1941 года, передовые части немецких бронетанковых и моторизованных войск неутомимо продвигались по южнорусским степям от Курска к северному Донбассу, а за ними следовали бесконечные колонны немецких, венгерских и итальянских пехотинцев. Это неудержимое наступление рассекало советский фронт надвое; отмахиваясь от докучливых, но по-прежнему неуклюжих советских контратак, уже через несколько дней немецкие соединения вышли к широкому Дону близ Воронежа. Устремляясь на юго-восток между реками Дон и Северный Донец, колонны 4-й и 1-й немецких танковых армий беспрепятственно достигли излучины Дона, в то время как другие войска оттесняли советские соединения назад к Ростову (см. карту 1).