Николай Костомаров - Мазепа

Гетман, узнавши, что Петрик волнует запорожцев, писал кошевому, что этот человек, бывши войсковым канцеляристом, украл из канцелярии важные бумаги и скрылся в Сече. Гетман просил выдать его как вора и плута. На раде, созванной по этому поводу, разделились голоса: нашлись такие товарищи, что хотели поступить в угоду гетману, но другие, и сам кошевой, заступились за Петрика. Кошевой атаман Гусак говорил: «Если мы Петра Ивановича выдадим, то к нам в Сечу никто ходить не станет, а у нас спокон века так ведется, что. всем приход вольный». Защитники Петрика взяли верх, и он не только остался в Сече, но еще избран был кошевым писарем. Тогда успел он многих соблазнить уверениями, что, пришедши в Украину, все они станут ходить в кармазинах, что сам гетман требует его выдачи только оттого, что боится москалей, которые находятся около него и наблюдают за ним, а на самом деле гетман склонен к нему, Петрику. Еще более вероятным показалось сечевикам, что Кочубей, как уверял Петрик, ему покровительствует.

Но Запорожье издавна отличалось непостоянством: легко и нежданно могла взять верх противная партия, которая уже на раде соглашалась выдать Петрика. Притом Петрик в своих видах не мог опираться на содействие одних запорожцев, приходилось искать еще какой-нибудь иноземной помощи. Петрик недолго оставался в Сече и в том же 1692 году после Юрьева дня ушел вместе с запорожцем Василием Бузским в Кизикермень [54], ни у кого не спрашиваясь, хотя кошевой атаман и знал, куда он уходит. За Петриком последовало сечевиков человек шестьдесят, которых он успел уже настроить. Кроме их, в Сече было довольно так называемой «сиромы» (оборвышей), готовой пристать к Петрику, как только он появится с каким-нибудь признаком успеха, потому что эту «сирому» очень соблазняла возможность пограбить арендарей и богатых панов «кармазинников».

В Кизикермене Петрик разглашал, будто послан Кочубеем, генеральным писарем, который, будучи враг Мазепе, хочет свергнуть его с гетманства и сам стать гетманом. Через три дня после побега Петрика из Сечи явился туда козак с письмом Петрика к кошевому атаману и ко всей запорожской братии: Петрик благодарил за хлеб за соль, извещал, что идет немедленно поднимать орду на Московское государство и скоро прибудет со вспомогательными татарскими силами за тем, чтобы начать дело освобождения Украины.

Петрик перешел в Крым. Сперва Петрик заметил у татарских мурз мало охоты подавать помощь запорожцам. Только несколько мурз показали к его делу сочувствие. Зато при их содействии Петрик добился ласкового приема у хана и объявил, будто Сечь Запорожская поручила ему вступить с крымским юртом в мирный союз против Московского государства. Петрик уверял хана, будто все украинские города только и ожидают прихода хана с его ордынскими силами, чтобы восстать против ненавистных москалей. Тут пришли в Крым к Петрику четыре козака, и Петрик уверял хана, что эти козаки прибыли от всех жителей малороссийских просить крымской помощи против москалей.

В то время, когда Петрик явился в Крым, хан был озлоблен против Москвы. Недавно перед тем ездил по поручению гетмана в Крым гетманский гонец, черниговец Пантелеймон Радич, проведать, есть ли со стороны татарской желание начать мирные переговоры с Россией. Хан Саадет-Гирей по этому поводу послал гонца в Москву проведать: какого рода были бы с царской стороны желательные условия примирения. Московское правительство вслед за тем отправило в Крым подьячего Василия Айтемирова с проектом условий мирного договора. Но эти условия не по вкусу приходились крымцам. Русские хотели, чтобы при размене пленных соблюдено было совершенное равенство, и русские пленные из Крыма, как и крымские из России, были бы отпущены без всякого окупа. Татары отвечали: «Ваших московских и козацких людей в полону у нас тысяч сто, а наших у вас каких-нибудь тысячи две, много три… Как же можно освобождать нам ваших без окупа? Издавна велось, что при размене пленных присылали из Москвы разменную казну за ваш полон. Наш хан и весь крымский юрт готовы с вами мириться, но готовы и биться: за казну все станем, как один человек. Татарин за добычу воюет оттого, что у него всего пожитку что два коня, а третья своя душа». Попытки к устройству примирения повели только к большему озлоблению, и даже московский гонец, привозивший проект мирных условий, подвергался оскорблениям. Тут, как нельзя кстати, к хану обратился Петрик с предложением воевать вместе с татарами против москалей.