Бригита Йосифова: Декабристы

Проект конституции Муравьева осуждал крепостное право и объявлял о его отмене. В нем предлагалось отменить все сословные различия, военные поселения; провозглашалось равенство всех граждан перед законом. Но вместе с тем автор проекта конституции оставался твердым сторонником установления высокого имущественного ценза при занятии любых должностей в государственном аппарате и сохранения за помещиками права собственности на землю.

Дворянская ограниченность Никиты Муравьева имеет определенные противоречия. Его чувство справедливости всегда сильнее принципов проповедуемой им конституционной монархии. Он выдвигает идею, чтобы верховная власть в будущей свободной России после победы революции принадлежала бы Народному вече, которое будет состоять из двух палат: Верховной думы и Палаты народных представителей. Исполнительную власть он полагал оставить в руках монарха.

Но сколь яростны и дерзки были против этого протесты республиканцев! Они возражают, спорят и доказывают Никите Муравьеву его заблуждения, ссылаются на горький опыт истории других народов. Пестель настаивал, что России нужна только демократическая республика и, чтобы оградить ее безопасность от возможных междоусобиц, нельзя оставлять ни одного претендента на царский престол. Во имя этой святой цели необходимо «истребить» все царское семейство!

Никита Муравьев, горячо увлеченный будущей свободой, пламенно убеждает своих товарищей:

— Опыт всех народов и всех времен доказал, что власть самодержавная равно гибельна для правителей и для обществ, что она не согласна ни с правилами святой веры нашей, ни с началами здравого рассудка. Нельзя допустить основанием правительства произвол одного человека, невозможно согласиться, чтобы все права находились на одной стороне, а все обязанности на другой. Слепое повиновение может быть основано только на страхе и недостойно ни разумного повелителя, ни разумных исполнителей.

Источником народной власти должен быть сам народ, которому будет принадлежать исключительное право формулировать основные законы. Император будет всего лишь «верховным чиновником» русского правительства. Особы царской фамилии не должны чем-либо отличаться от остальных граждан и подчиняться законам, как все остальные граждане России. Придворные при царе лишаются избирательных прав и, следовательно, возможности влиять на политику.

Собрания декабристов устраиваются в домах отдельных членов Тайного общества. В блестящих салонах, уютных кабинетах, среди изысканной мебели из красного дерева, под сенью великолепных полотен французских и английских художников, в окружении богатых собраний книг, вобравших едва ли не всю духовную культуру многих веков… Трепетно и нарядно горят свечи, люстры, предупредительные слуги разносят прохладительные напитки. Не было ни одного вопроса духовной и политической жизни России, а также других стран и народов, которые бы не обсуждались, о которых бы не говорили, не спорили на тех собраниях.

Но среди окружавшей их роскоши, при ежедневных салонных встречах члены Тайного общества хранили общую сплоченность, общность цели, свое единое предназначение и призвание. Несмотря на горячие споры, пылкую молодость, страстные поиски верного пути, они не забывали о главном, на что отважились.

Несколько десятков офицеров из самых знатных аристократических родов прочно были связаны силой своей клятвы. Встречались при любом удобном случае, даже на балах в императорском дворце и на великосветских раутах. Танцевали чаще всего полонез, оставались изысканно вежливыми кавалерами, в высшей степени светскими людьми.

Их дома были расположены неподалеку от царского дворца. Это тоже роскошнейшие дворцы самой приближенной к царю знати. Веками их прародители жили и мечтали лишь о благосклонности повелителя и монарха. Эта благосклонность для их дедов и отцов самая большая награда, солнечный живительный луч. Государь, и только он, жаловал поместьями, денежными наградами, чином, титулом. Он мог красивым царственным жестом подарить золотую табакерку, усыпанную бриллиантами, или обширное поместье русской земли с тысячами крепостных крестьян. Или… упрятать в Петропавловскую крепость.

Французский путешественник Астольф де Кюстин, соприкоснувшись с русским миром, с убийственным сарказмом писал:

«Сам воздух принадлежит государю, и каждый дышит им столько, сколько ему позволено. У истинных царедворцев и легкие так же подвижны и гибки, как и их спины.