Георгий ЖУКОВ - Георгий Жуков. Стенограмма октябрьского (1957 г.) пленума ЦК КПСС и другие документы

Вот другой пример, как маршал стал заниматься политикой. Он ездил в Югославию. Мы заслушали его о поездке в Югославию и Албанию. Поездка эта была намечена Президиумом ЦК, результаты были одобрены, претензий не было. Вот что он писал из Югославии: «Во всех югославских газетах полностью опубликованы тексты моих речей, наша же «Правда» ограничилась оговоркой, что министр обороны СССР Жуков… (читает).

Я считаю, что такое отношение советской печати может быть неприятно расценено югославскими руководителями и общественностью нашей».

Постановка подобных вопросов Жуковым свидетельствует о его отсталости, о его незрелости и неспособности с точки зрения дальнейшего укрепления наших вооруженных сил быть во главе армии страны Советов.

Товарищи, я уже говорил, что на всем протяжении существования Коммунистической партии наши противники выступали за принижение роли партии. Берия, антипартийная группа Маленкова, Молотова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова начали с принижения роли нашей партии. Партия — это подъем целины, чтобы у нас было много хлеба, а на основе увеличения количества зерна за подъем всего хозяйства, особенно животноводства. Они говорят, — нет, это не то. Партия за реорганизацию руководства в области промышленности и строительства. Нет, они говорят, это не то. Партия за то, чтобы наша армия была всегда под руководством нашей партии и ее ЦК. Нет, говорит Жуков, нарушается единоначалие.

Мы, товарищи, не должны забывать, что даже явно выраженные контрреволюционеры выступали всегда с лозунгами: «Мы за Советы, но без коммунистов». Вспомните кронштадтский мятеж. Враги внутри партии начинали с нападок на нашу партию и принижение роли нашей партии. Недалеко ушел от этого своими действиями и Жуков. Вы смотрите, ликвидация Военного Совета при министерстве обороны, ликвидация Военных Советов по округам. Когда не вышло, стал настаивать на совещательных. Но по его не получилось. Военные Советы остались, как и раньше. Вместо того, чтобы подчиниться воле ЦК, он пришел в министерство, собрал генеральный штаб, все министерство и сказал: «Товарищи, я вынужден был временно уступить». Это прямо страшно, товарищи, — временно уступить. Кому? Это партии-то. И грязная рука цеплялась даже за разведку, за министерство внутренних дел. Значительно раньше, до выявления антипартийной группы Маленкова и прочих у него были мыслишки подчинить себе пограничные войска, это, заявлял в Президиуме он, та же армия, зачем их держать в КГБ? Давайте подчиним их Министерству Обороны, сиречь мне. Это отбили. После, уже в новом составе Президиума, он завел разговор о том, что да, неподходящие у нас люди на Министерстве внутренних дел, гражданские, я думаю, говорит, нужно военных поставить. И уже подбирал.

Он заявлял, в Америке разведка подчинена Министерству Обороны. Правда, мы ему сказали, что если на Америку равняться, то в Америке Министр Обороны — король мыловаренной промышленности, а не маршал.

Нас страшно насторожил и такой случай. В ЦК пришел генерал-майор Мамсуров (во время венгерских событий он командовал армией). Мамсуров заявил, — вызвал меня Жуков и говорит, — вы будете возглавлять диверсионную школу, но об этой школе должны знать мы трое — я — Жуков, Штеменко и Мамсуров. Как далеко он зашел, вы видите. Оказывается, задумал тайно от ЦК, под Москвой, создать школу диверсантов на 2000 человек, учить их 7 лет, дать им «хорошее» обеспечение. Ведь у нас в военных академиях учатся по 4–5 лет, а тут 7 лет готовить диверсанта. Мы этот шаг расценили, как шаг по подготовке головорезов. Не вышло, чтобы ему отдать разведку, пограничные войска, МВД, тогда он думает, в случае чего вы там зашебершите — вот у меня есть «диверсанты». Положение о школе уже составлялось. В нем говорилось, что люди в школе должны быть хорошо обеспеченными, не должны обременяться семьей. Спрашиваем т. Конева: вы первый заместитель, вы слышали о школе? Он заявляет, — нет. Начальник генерального штаба Соколовский тоже говорит нет. Спрашиваем Жукова, в чем же дело? Тогда он заявляет, — потом всем было бы известно. На активе у нас присутствуют армейские и гражданские товарищи, вы знаете, что у нас так полагается, если формируется не только такая школа, а какой-нибудь взвод или рота или еще что-нибудь, то все входят в правительство, все это у нас предусматривается штатным расписанием и т. д. Мы спрашиваем т. Штеменко, вы были начальником генерального штаба, вы все это знаете? «Виноват», — отвечает тот, — это маршал, он член Президиума Центрального Комитета, он так сказал».