Георгий ЖУКОВ - Георгий Жуков. Стенограмма октябрьского (1957 г.) пленума ЦК КПСС и другие документы

Голоса из зала. Правильно.

ФУРЦЕВА. Значит, такое выступление сегодня на Пленуме, я не знаю как других членов ЦК, но меня оно не удовлетворило и не было не только ответом на те серьезные вопросы, а надо сказать, что он не понимает о чем идет речь, что он недостаточно отдает себе в этом отчет. Я думаю это не так, совершенно неправильно, — не с этого нужно было начинать свое выступление.

Я широко не буду останавливаться на этом. Но возьмите приказ 0090, о котором здесь многие товарищи говорили. Как товарищ Жуков в своем выступлении дал оценку этому приказу? Да, я сказжу дословно, он сказал, что там имеются неряшливости, неточности. Речь идет прежде всего, о том, чтобы принизить роль ЦК и возвысить роль министра в руководстве партийными организациями армии.

Но скажите, как можно записать такое положение «командирам-единоначальникам улучшить руководство партийными организациями и комсомольскими организациями.» Разве может это министр записать в своем приказе?

Наконец, следующее «Главному Политическому управлению коренным образом перестроить руководство партийнымиc организациями.»

Товарищи! Это же функции ЦК. Никакому ведомству, никакому министру не позволено делать такие вещи. Это понятно. Тем более, я повторяю, об этом очень подробно было сказано на Президиуме ЦК в субботу. Было сказано товорищу Жукову и обращено его внимание на эти крупнейшие ошибки, которые были заложены в этом приказе. Это — отправное, отсюда началось наступление, принижение.

Но сегодня ответа на это серьезное обвинение он не дал.

Я может быть, ошибаюсь, но глубоко убеждена в этом, как будто за формальным требованием повышения единоначалия, дисциплины в армии, это все естественно, но что же за всем этим кроется — принижение роли партийных органов, с одной стороны, и противопоставление командиров политработникам, с другой стороны.

Это вызвало страшное недоумение. На активах говорилось, что политработники пользуются одними правами, а командиры — другимиi. Говорилось о том, что в армии было гонение политработников, что их нужно убрать, снять, выгнать из армии. Это вызывало и возбуждало страшноеk недовольство, непонимание, в чем дело, и обращались в ЦК, как об этом говорили на активах.

Так что говорить, что этонеряшливость политическая и некоторая неточность, товарищ Жуков, это далеко неправильная и непартийная оценка тех крупнейших ошибок, которые совершили вы в руководстве министерством.

Я думаю, что правильный делается вывод, что это не случайные ошибки, а что это целая система ошибок, которая привела к известной линии, к серьезной линии и недопустима в руководстве Советской Армией.

Я позволю ограничиться этим фактом по этому поводу. Хочу обратить ваше внимание еще на одно очень серьезное, справедливо предъявленное обвинение тов. Жукову. Он сегодня в выступлении, мне кажется, весьма легко отнесся к нему и я, как член Пленума, считаю его неудовлетворительным.

Он дважды выступил после июньского Пленума на активах и заявил, ссылаясь на свое выступление на Президиуме ЦК, что если эта группа будет настаивать, то я обращусь к армии и народу. Я хочу внести некоторую ясность, это еще больше усугубит вину т. Жукова за то, что это не простая фраза.

Прежде всего, на Президиуме такого заявленияc не было, [163]это я, товарищи, помню, все, кто был, могут подтвердить.

ХРУЩЕВ. Правильно.

ФУРЦЕВА. В первый день заседания, когда шла отчаянная борьба — продолжать каким было обсуждение или нет, т. Жуков вел себя стойко, хорошоe,и это не следует принижать, но им были сказаны следующие слова: «Если вы не согласитесь на перенесение обсуждения на следующий день, я покину заседание. Я думаю, что товарищи меня в этом поддержат.» Вот его заявление.

Об этом я говорила на активе в Москве, и все другие товарищи говорили на Пленуме. Его выступление и вот это выражение — я обращусь к армии и народу — тем более недопустимо, что его не было на Президиуме. Можно было бы простить, если бы он эту фразу употребил во время борьбы, во время выступления, можно простить, если один раз была оговорка, но это два раза и дважды в выступлениях говорится об этом. Как может человек о себе говорить, что он мог бы так поступить?! Если это случайное, то как это может выскочить дважды? Это очень серьезное выступление. Такое заявление может сделать тот человек, который чувствует правомерность этого, кто подготовлен к этому.

Какая обстановка была в ЦК? Тогда была борьба с антипартийной группой за то, чтобы Пленум собрать. Ни у одного человека в мыслях не могло быть, что один человек может обратиться к армии и народу помимо Центрального Комитета.