Густав Эмар - Чистое сердце (Пограничные бродяги - 3)

- Кто знает? Попытаемся.

- Хорошо, но прежде всего надо убедиться, что мы имеем дело с врагом. Не слишком приятно будет, если мы взяли в плен одного из наших друзей.

- Боже упаси! - сказал Чистое Сердце.

Охотники нагнулись к пленнику, остававшемуся, по-видимому, совершенно безучастным к тому, что происходило вокруг него.

- Э! - сказал вдруг канадец. - Что я вижу! Клянусь Богом, перед нами старый знакомый.

- Действительно, - ответил Чистое Сердце, - это Голубая Лисица.

- Голубая Лисица?! - воскликнули охотники с удивлением.

Они не ошиблись. Индейский всадник, на которого Чистое Сердце накинул лассо, был действительно Голубая Лисица, вождь апачей.

Хотя испытанное им потрясение и было очень сильно, оно не лишило его сознания; он лежал, раскрыв глаза, со спокойным выражением лица, считая унизительным жаловаться на дурное обращение, и хладнокровно ждал, что решат относительно него его победители, полагая, что заговорить первым несовместимо с его достоинством.

Чистое Сердце несколько минут внимательно разглядывал его, потом развязал стягивающие индейца веревки и, отодвинувшись от него на несколько шагов, сказал:

- Пусть мой брат встанет, только старые бабы лежат так долго на земле от такого незначительного падения.

Вождь мгновенно вскочил на ноги.

- Голубая Лисица - не старая баба, - сказал он, - сердце его широко; он смеется над гневом своих врагов и презирает их ярость, которая не в силах взволновать его.

- Мы не враги ваши, вождь, мы не питаем к вам ни ненависти, ни гнева. Это вы наш враг. Согласны ли вы отвечать на наши вопросы?

- Я мог бы и не отвечать, если бы мне заблагорассудилось.

- Не думаю, - заметил на это Джон Дэвис, усмехаясь. У нас в распоряжении есть кое-что, что развязывает языки тех, кого мы желаем расспросить.

- Попробуйте заставить меня говорить, - ответил индеец высокомерно.

- Что ж, попробуем! - сказал американец.

- Стойте! - воскликнул Чистое Сердце. - В этом есть что-то непонятное, и я хочу, чтобы все разъяснилось. Предоставьте мне действовать.

- Как хотите, - сказал Джон Дэвис.

- Как могло случиться, - начал через минуту Чистое Сердце, - что вы, который посланы апачами, чтобы вести с команчами переговоры о мире, среди ночи покинули селение не как друг, а как вор, бегущий после совершенного им преступления.

Вождь презрительно усмехнулся и пожал плечами.

- Зачем долго говорить о том, что произошло; не стоит тратить время. Достаточно вам знать, что я покинул селение с согласия вождей племени. А если я мчался, то это потому, что спешил прибыть в то место, куда направлялся.

- Гм! - пробормотал охотник. - Я позволю себе заметить, вождь, что ответ ваш весьма неубедителен.

- Я уже дал ответ.

- Вы думаете, мы им удовлетворимся?

- Вам придется это сделать.

- Поступим так: мы с минуты на минуту ожидаем Черного Оленя, пусть он решит вашу участь.

- Как будет угодно белому охотнику. Когда приедет вождь команчей, мой брат увидит, что Голубая Лисица не солгал, язык его не раздвоен, и слова, которые исходят из его груди, искренни.

- Я желал бы этого.

В этот момент послышался условный сигнал.

Охотник тотчас ответил на него.

Пять минут спустя вождь команчей и вправду прибыл к тому месту, где его ждали охотники. Первым, на кого упал взгляд Черного Оленя, был Голубая Лисица, стоявший в кругу белых, скрестив руки на груди.

- Что здесь делает Голубая Лисица? - спросил он удивленно.

- Пусть вождь спросит об этом бледнолицых воинов, они ответят, сказал вождь апачей.

Черный Олень повернулся к Чистому Сердцу.

Тот, не дожидаясь вопроса, подробно объяснил, что произошло, как он захватил в плен вождя, а также передал содержание разговора, который состоялся между ними.

Черный Олень, казалось, с минуту размышлял.

- Почему мой брат не показал знака, который я передал ему? - спросил он.

- Зачем? Ведь мой брат должен был приехать.

Вождь команчей сдвинул брови.

- Пусть мой брат остережется и помнит о данном слове, даже тень измены будет стоить жизни его сыну.

Дрожь пробежала по телу индейца, но лицо его оставалось по-прежнему неподвижным, как мраморное изваяние.

- Голубая Лисица поклялся на своем тотеме, - сказал он. - Это священная клятва, он ее сдержит.

- О-о-а! Мой брат свободен, пусть он уезжает без промедления.

- Мне надо найти мою лошадь, она убежала.

- Мой брат, вероятно, принимает нас за детей, говоря такие вещи? сказал Черный Олень с гневом. - Лошадь индейского вождя никогда не покидает своего хозяина, пусть он свистнет - лошадь возвратится.