Юрий Мухин - Как не надо делать революцию

Между тем, ситуация такова, что революционеры с обеих сторон могут развернуть ее в пользу всего украинского народа, а, значит, и в свою пользу. Если эти революционеры правильно определят цель своей борьбы и используют случай. А ведь если сегодня революционеры обеих сторон объединятся, то они станут силой, с которой никто не сможет не считаться.

Начну несколько издалека.

При работе над темой сущности блицкрига (молниеносной войны), я приводил мнения немецких теоретиков и генералов о сути военного искусства, а их вывод, который мне тогда казался абсолютно понятным всем, я не стал особо выделять. А вывод таков: талантливый офицер или генерал отличается от серости тем, что умеет и не боится использовать СЛУЧАЙ. То есть, талантливый генерал способен воспользоваться тем, что не планировалось и о чем не подозревалось: способен «реализовать скрытые потенциальные возможности, которые таятся в любой обстановке, но которые редко удается своевременно распознать » (генерал Мюллер-Гиллебранд).

Использование случая не является монополией армии, а все те, кто самостоятельно занимался любым делом, подумав, наверняка вспомнят из своей практики ситуации, когда они тоже не упускали случай, который никак заранее нельзя было предусмотреть. Безусловно, речь идет не об «авось» — не об «авось повезет». Речь идет о понимании дела, о специалистах, способных правильно оценить риски и последствия.

А в политике случаи вряд ли имеют меньшее значение, нежели в военном деле. И величие большевиков как революционеров в том, что они воспользовались случаем смуты после февральской революции и свержения царя и повернули историю в пользу всего народа тогдашней России.

Так вот, события на Украине развивались и развиваются совершенно не по план Заказчика, кто бы и что бы на Украине ни планировал, — вряд ли такой вывод будет оспорен. Разумеется, можно предположить, что целью событий было полное введение Украины в сферу влияния Запада. Без сомнений, что для закрепления процесса, Запад планировал вызвать межнациональную рознь между мало— и великороссами. Понятно, что для этого планировалось использовать местных нацистов — неспроста же Запад давал деньги на их взращивание и подготовку. Но наверняка ожидалось, что нацисты будут подконтрольна их вождям и будет делать только то, что им скажут.

Но вот вряд ли кто-то ожидал, что к Майдану примкнет масса решительных авантюристов и романтиков, и вся эта масса перестанет управляться, выйдя на политическую сцену в качестве самостоятельной, хотя и безмозглой, силы «правосеков», с которой прозападная сволочь Украины не способна будет справиться. Вряд ли кто-то ожидал, что депутатские бараны Верховной Рады скомпрометируют себя в глазах силовых структур Украины до состояния, когда МВД и армия просто перестанут подчиняться Киеву, и единственной реальной силой в государстве на длительный период останутся все те же «правосеки», по сути, не подчиняющиеся никому. Вряд ли кто ожидал, что народ Крыма уведет Крым из Украины.

В начале всех этих украинских событий разговаривал с немцем (топ-менеджером заметной немецкой фирмы), мировоззрение которого находится где-то посредине между рядовым европейцем, смотрящим на события на Украине, как на футбол, и правителями Европы, не знающими, как разрулить ситуацию и чем ущучить Москву. То есть, это представитель класса думающих о политике европейцев, и, думаю, именно такие европейцы, скорее всего, сильно влияют на политику Европы. Немец, рассматривая различные аспекты, предложил примерно так понять Европу в деле с Украиной.

Запад тоже понимает, что его планы сорвались и все на Украине катится не туда, куда Западу хочется. Но Западу было бы проще, если бы Россия вообще не вмешивалась. Тогда Европа (кстати, на сегодня сама не имеющая денег), увидев, к чему весь этот Майдан привел, Киев кормила бы только обещаниями и до тех пор, пока власть хунты ни пала бы к осени сама по себе. И на Украине как-то образовалось бы новое легитимное правительство (для Европы желательно прозападное, разумеется, но куда ни шло, и пророссийское), с которым можно было бы как-то договориться и к чему-то прийти. Ладно, Россия вмешалась, и Европа это простила бы, если бы Крым выделился (даже с военной помощью России), но остался независимым государством, как Осетия и Абхазия. Тогда в мире и Европе повопили бы и замолчали, как реально и было в деле с Абхазией и Южной Осетией.