Вернер Мазер - Адольф Гитлер. Легенда. Миф. Действительность

Относительно планов ведения войны против Советского Союза мнения Гитлера расходились с намерениями командования, которое считало, что главный удар должен быть направлен на Москву, а силы противника должны быть уничтожены в центре страны. Стратегические планы Гитлера вытекали в первую очередь из политических и военно-экономических соображений. Он рассчитывал, что перелом может быть достигнут на флангах, намеревался захватить на севере Ленинград, установить связь с дружественно настроенными финнами, обеспечить господство на Балтийском море и снабжение левого фланга морским путем, а на юге захватить Украину, использовать для нужд вермахта сырьевые и промышленные мощности в донецком регионе и в конечном итоге получить доступ к нефтяным месторождениям Кавказа. Лишь затем он планировал взятие Москвы и придавал этому большее значение, чем шведский король Карл XII и Наполеон I. [377]

В то время как вермахт быстро продвигался вперед, а русский центральный фронт разваливался, командование и фронтовые генералы настойчиво уговаривали Гитлера использовать шанс и захватить Москву, не дожидаясь, пока будет взят Ленинград, как было предусмотрено планом «Барбаросса». Но Гитлер медлил в течение шести недель и колебался между своим планом первоочередного захвата Ленинграда и желанием немедленно направить удар на столицу и взять ее. Он медлил, хотя ему было известно, что численно превосходящая его и хорошо технически оснащенная Красная Армия четыре года назад потеряла значительную часть своих генералов, офицеров и комиссаров в результате спровоцированной им самим «чистки» и что немецкие офицеры и генералы намного превосходят своих советских коллег, занимающих высокие командные посты.

После того как войска вермахта форсировали Березину в районе Борисова и захватили Смоленск, Гитлер 21 августа 1941 г., к ужасу военных, заявил, что по стратегическим соображениям нет необходимости штурмовать Москву до наступления зимы, как они намеревались, а вместо этого необходимо обеспечить безопасность собственных нефтяных месторождений в Румынии, захватить Крым и промышленный и угольный донецкий регион, перекрыть снабжение России нефтью с Кавказа, взять в кольцо Ленинград и добиться объединения с финнами. Он отказывается от нанесения удара на Москву, направляет группу армий «Центр» на юг и даже частично на юго-запад и приказывает захватить Украину. Рекомендации Генерального штаба он игнорирует и обвиняет его в том, что он не способен в достаточной мере оценить политические и военно-экономические проблемы. Гуде-риану приходится повернуть на юг и вместе с Рундштедтом захватить Киев, что ему, к удивлению многих военачальников, удается и позволяет не только разгромить значительные силы русских на юге, но и взять в плен около 665 тысяч человек.

После неожиданного успеха под Киевом Гитлер лишь недолгое время пользуется благосклонностью бога войны, как и предполагал Йодль еще в феврале 1940 г., оценивая решения Гитлера в ходе французской кампании. Он начинает делать ошибки, которые вскоре становятся роковыми. Адольф Хойзингер, бывший с 1940 по 1944 г. начальником оперативного отдела Генерального штаба сухопутных войск, спустя 25 лет, в отличие от генерала Блюментритта, [378]обвинял своего верховного главнокомандующего: «В августе… наступил решающий поворотный момент. Гитлер отказался от немедленного прорыва на Москву… Таким образом, был упущен последний шанс». Тем не менее маршал Георгий Жуков, занимавший в начале войны пост начальника Генерального штаба, а затем до октября 1941 г. — командующего советскими войсками в Ленинграде, придерживался мнения, что решение Гитлера было правильным. «Немецкие войска, — писал он, — были не в состоянии с ходу взять Москву в августе, как планировали некоторые немецкие генералы. В случае наступления они оказались бы в более тяжелой положении, чем в ноябре и декабре 1941 г. под Москвой… Поэтому все попытки немецких генералов… и военных историков свалить вину за поражение на Гитлера… несостоятельны». Маршал Константин Рокоссовский также утверждал, что решение Гитлера, принятое вопреки мнению Генерального штаба, было правильным с военной точки зрения: «Положение советских войск было очень сложным… И все же я считаю, что у немецких войск… не было реальных шансов на продолжение крупномасштабного наступления на Москву. Им обязательно нужна была передышка, которая наступила в августе». Маршал Василий Соколовский, бывший осенью 1941 г. начальником штаба Западного фронта, критиковал немецких военачальников и называл решение Гитлера единственно возможным. Хотя подобные оценки, разумеется, в значительной степени объясняются намерением подкрепить тезис о «непобедимости» Советского Союза, многочисленные соображения военного характера говорят в пользу этих аргументов.