Владимир Невежин - Стратегические замыслы Сталина накануне 22 июня 1941 года

Как представляется, в данном случае причиной подобной раздвоенности в выводе Мерцаловых, относящихся к одному и тому же событию, является чрезмерное стремление непременно "обличить" неугодного им германского историка.

В 1995-1998 гг. неоднократно публиковалась на русском языке краткая запись текстов речи Сталина, тостов вождя и его реплики на торжественном приеме (банкете) по случаю выпуска военных "академиков". Она была выявлена в бывшем Центрально партийном архиве Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС и принадлежала предположительно, сотруднику наркомата обороны К.В. Семенову [31] [31] "Современная армия - армия наступательная". С. 23-31; Документы внешней политики. 1940-22 июня 1941. Т. XXIII. В 2 кн. Кн. 2. М., 1998. Док. №812; 1941 год. Документы. Кн. 2. Док. №437; Вишлев О.В. Речь И.В. Сталина 5 мая 1941 г. ... С. 81-85. Ранее в 1992 г. Л.А. Безыменский опубликовал эти же тексты в Германии, причем в публикации были воспроизведены их фотокопии на русском языке (Besymensky L. Die Rede Stalins am 5. Mai 1941. Dokumentiert und interpretiert // Osteuropa: Zeitschrift fur Gegenwartsfragen des Ostens. 1992. N. 3. S. 242-264). .

Критический анализ приведенных трех основных версий содержания сталинских выступлений перед выпускниками военных академий РККА, основанный на краткой записи и других источниках, позволил сделать вывод, что, во-первых, ни одна из эти версий не может быть в полной мере использована в научных исследованиях. Во вторых, введенные к концу 90-х гг. в оборот источники, зафиксировавшие сталинские высказывания 5 мая 1941 г., отнюдь не дают оснований утверждать, что Сталин говорил тогда о намерении напасть на Германию [32] [32] Невежин В.Н. Синдром наступательной войны... Гл. 4; Вишлев О.В. Западные версии высказываний И.В. Сталина 5 мая 1941 г. ... .

Поскольку в сталинской реплике на банкете в Кремле содержался призыв переходить "от обороны" к "военной политике наступательных действий", опиравшейся современную, технически перевооруженную и хорошо оснащенную Красную армию, дискуссия вошла в более конкретное русло. Вопрос о смысле сказанного большевистским лидером за семь недель до начала советско-германского вооруженного столкновения, исходя из наличия этих новых источников, был сформулирован в историографии вполне конкретно: содержался ли в сталинских выступлениях призыв готовиться к наступательной войне?

В этой связи представляется не вполне корректным вывод О.В. Вишлева о содержании споров вокруг сталинской речи 5 мая 1941 г.: "Дискуссия идет по вопросу: говорил или не говорил Сталин о своем намерении развязать войнупротив Германии?" [33] [33] Цит. по: Вишлев О.В. Речь И.В. Сталина 5 мая 1941 г. ... С. 77. Сам Вишлев, конечно, должен понимать, что Сталин как искушенный политик вряд ли вообще мог публично (даже среди представителей элиты Красной армии) заявить о своем намерении развязать войну против Германии. Но почему-то историк сделал вывод, прямо корреспондирующийся с бездоказательным утверждением Резуна по поводу сталинского выступления 5 мая 1941 г.: "Полному залу, - пишет В. Суворов, - Сталин в секретной(выделено В. Суворовым. - В.Н. ) речи говорит об агрессивной войне против Германии, которая начнется... в 1942 году" [34] [34] Суворов В. Ледокол... С. 182. .

После введения в научный оборот источников о содержании сталинских высказываний перед выпускниками военных академий РККА ссылаться на то, что они "неизвестны науке" стало уже неприлично. Главным водоразделом в дискуссии по данному вопросу оказалось признание (или непризнание) намерения Сталина готовиться к наступательной войне. Но и здесь на пути объективного изучения столь важного и коренного вопроса встали препятствия субъективного характера - недопонимание либо нежелание признать очевидную значимость сталинских выступлений 5 мая 1941 г.

Например, Л.А. Безыменский стремился доказать, что призыв вождя о необходимости воспитывать РККА в наступательном духе, прозвучавший на выпуске "военных академиков", оказался лишь агитационной установкой. Безыменский советовал не сбрасывать со счетов "хвастливые заявления Сталина о наступательной мощи Красной армии", ибо последний якобы был "великим мистификатором" [35] [35] Тоталитаризм. Из истории идеологий, движений, режимов и их преодоления. Вып. 2. М., 1996. С. 271. . Подобного рода выкладки, учитывая весьма скептическое отношение к научной добросовестности самого Л.А. Безыменского, как среди зарубежных [36] [36] Хоффман И. Указ. соч. С. 21; Вишлев О.В. Речь И.В. Сталина 5 мая 1941 г. ... С. 78. , так и среди российских авторов [37] [37] Фирсов Ф.И. Архивы Коминтерна и внешняя политика СССР в 1939-1941 гг. // Новая и новейшая история. 1992. № 6. С. 56; Сиполс В.Я. Указ. соч. С. 263-264. , не могут не настораживать.