Арсен Мартиросян - Заговор маршалов. Британская разведка против СССР

Между тем СД не случайно установило там прослушку. Помимо вполне обыденной, рутинной практики контрразведывательного наблюдения за военными, помимо чрезвычайно характерной враждебности и конкуренции между спецслужбами Третьего рейха, [32]в основе факта прослушивания была конкретная причина текущего момента. Дело в том, что в начале осени 1936 г. произошел заметный всплеск активизации замороженных ранее официальных контактов между советскими и германскими военными, в т. ч. и высшими, вызвавший истерику у Гитлера, который в приступе гнева орал в адрес своих генералов, что они «пьянствуют и водятся с коммунистическими генералами».

Причина истерики заключалась в том, что на осенние 1936 г. маневры вермахта главнокомандующий сухопутными войсками вермахта генерал-полковник барон Вернер фон Фрич пригласил командарма 1 — го ранга Иеронима Петровича Уборевича. Причем по настоятельной просьбе самого Уборевича — тот еще в январе 1936 г. при встрече с помощником германского военного атташе в Варшаве майором Кинцелем высказал такую просьбу.

…Эберхард Кинцель, к моменту нападения Германии на СССР — полковник, глава специальной службы генштаба по контролю за деятельностью разведки на русском направлении. Наиболее существенным из его предвоенной биографии является то обстоятельство, что именно он представил подробный доклад об укрепленных районах СССР на западных границах, боевом расписании советских войск, мобилизационных мерах СССР, промышленных резервах Советского Союза и возможных стратегических планах Москвы. Именно доклад Кинцеля послужил основанием для более тщательной доработки «Плана Барбаросса»…

Причем Уборевич обосновал свою просьбу желанием обсудить с германскими генералами ряд важных политических и военных вопросов. Военные — понятно, и то не целиком, ибо по всем существовавшим правилам, в любом случае решение таких вопросов являлось прерогативой непосредственно наркома обороны. С политическими же вопросами — вовсе ничего не понятно, поскольку вопросы политики не уровень командующего военным округом.

Однако если учесть, что Уборевич действовал как эмиссар Тухачевского, то тогда все становится на свои места, тем более, если вспомнить, что, по словам Молотова, со второй половины именно 1936 г. «кандидат в бонапарты» и стал торопить с переворотом. В таком случае все действительно становится на свои места и не только в нашем расследовании.

Дело в том, что на эти осенние маневры вермахта в 1936 г. собралось немало знаковых в рамках «двойного-тройного» заговора фигур, что не могло не привлечь внимания и Канариса, и особенно британской разведки. И Канарис, между прочим, именно в это же время и начал «слив» информации о заговоре через А-54.

…Во-первых, и впрямь, с какой такой стати командующий одним из важнейших в западной части СССР военных округов напрашивается на встречу с генералами государства, где уже три года господствует крайне недружественный СССР нацистский режим, да еще и для того, чтобы обсудить некие важные политические и военные вопросы?! Его ли это уровень — лезть с такими инициативами?!

Во-вторых, следует отметить, что Уборевич в тот момент выехал в официальную командировку в Чехословакию, в связи с чем его маршрут в Прагу через Варшаву уже достаточно странен, а если еще и учесть, что естественными для такого и без того странного случая встречами могли быть только встречи с официальными польскими военными представителями, то уже сам факт встречи и беседы со стоящим значительно ниже по рангу и званию помощником военного атташе Германии в Польше вызывает перемежающееся с недоумением подозрение.

В-третьих, почему беседа произошла именно с помощником военного атташе? А не с самим атташе? Ведь в последнем случае хотя бы какое-то подобие строго соблюдаемого в военно-дипломатической сфере паритета было бы в наличии?! И что это за такая, едва ли не абсолютная уверенность в том, что этот Кинцель обязательно доведет до сведения соответствующих военных инстанций Германии его настойчивую просьбу?!

Ив итоге получается, что явно не беспочвенным выглядит предположение о том, что Кинцелъ являлся своего рода «хотлайном» для экстренных случаев в целях передачи срочной информации и связи. Пикантность этого предположения еще и в том, что этот «хотлайн», если, конечно, наше предположение и впрямь достоверно — пишу так, поскольку пока не представляется возможным все проверить досконально, — судя по всему, находился под контролем агентуры ГРУ, действовавшей в посольстве гитлеровской Германии в Польше: Ильзы Штёбе, Рудольфа Гернштадта и Герхарда Кегеля (последний с начала 1935 г. уже являлся сотрудником посольства).