Арсен Мартиросян - Заговор маршалов. Британская разведка против СССР

К автобиографии были добавлены собственноручные показания Шелленберга на допросах, а на основе всего этого и были созданы «мемуары». Собственно говоря, именно поэтому «рукопись», попавшая в руки английского издателя, «находилась» в полном беспорядке. Но разве мог генетически педантичный и аккуратный немец, к тому же прошедший школу в спецслужбах Третьего рейха, столь бессистемно и хаотично излагать на бумаге свои мысли? Такое могло случиться только в одном случае — когда материал был понадерган из разных протоколов допросов и собственноручных докладов Шелленберга. Вот почему все то, что хорошо известно под названием «Лабиринт», есть не что иное, как результат тотальной перекройки и переделки этих «черновиков» в сочетании с крупномасштабными купюрами особо опасных для Великобритании и ее разведки мест. В результате разница между теми, настоящими, записями Шелленберга и тем, что в итоге было опубликовано, — принципиальна!

Если вкратце резюмировать вышесказанное, то налицо вновь факт широкомасштабного использования «литературных нефов». То есть все точно так же, как и в операции «Мемуары Кривицкого».

Тем не менее необходимо воздать должное МИ-6 — там прекрасно осознавали, что от «почерка» никуда не денешься. А потому на удивленье вызывающе, прямо в предисловии к «мемуарам» признано, что все то, что опубликовано под названием «Лабиринт», не есть нечто аутентичное черновым записям самого Шелленберга. Более того, не менее вызывающе продемонстрирована и «технология» подготовки черновиков к изданию в статусе «мемуаров». Расчет оказался точным — мало того, что никто на это не обращает внимания, так ведь еще и без малого полвека гуляющая по свету фальшивка едва ли не сразу обрела статус практически априорно достоверной: нет ни одного исследования по тому же «делу Тухачевского», где бы она не занимала лидирующее место во всей их доказательной базе! И это при условии, что еще за восемь лет до превращения показаний Шелленберга в «мемуары» в самой МИ-6 считали, что ни сам экс-обер-шпион, ни, тем более, его записки не могут быть использованы как беспристрастный источник.

Однажды, говоря об ответственности историков, Вольтер заметил, что «историк, который, дабы угодить какой-нибудь могущественной семье, хвалит тирана - трус, историк, намеревающийся запятнать имя доброго государя, — чудовище, сочинитель романов, выдающий свои выдумки за правду, — презренен».

А почему, собственно говоря, этому точному расчету не сработать, если без малого полвека в поле зрения исследователей не попадают, например, следующие обстоятельства.

Во-первых, первоначальным названием этой фальшивки было «Мемуары Шелленберга». Однако же ни один автор в мире в своих собственных, оригинальных, собственноручно изложенных письменных воспоминаниях не будет говорить о себе в названии собственной же книги в третьем лице. Как минимум должно было бы быть название «Мои воспоминания», а уж в подзаголовке вполне уместны разъяснения о том, чьи это воспоминания и о чем. Правда, следует отдать должное МИ-6, точнее Управлению специальных операций МИ-6, быстро сообразившему, что под таким (первоначальным) названием «мемуары» выйти не должны. Однако же, сменив название на нейтральное «Лабиринт», «сделали как всегда» потому, что название из одного, как пуля, стремительно врывающегося в сознание слова — характернейшая и типичнейшая черта всех особо важных пропагандистских «трудов» британской разведки на протяжении столетий: «Капитал», «Овод», «Лабиринт», «КГБ», «Ледокол» и т. д.

…Написанным агентом глобального интеллектуального влияния британской разведки Карлом Марксом «Капиталом» взорвали все человечество, которое практически полтора века провело в борьбе со всякими интернационалами и самоунизительными попытками избавиться от последствий этого взрыва. В оперативном подчинении Карл Маркс находился лично у британского премьер-министра Палъмерстона, который руководил им через особо доверенных лиц из числа масонов — куратором с этой стороны был знаменитый Джузеппе Мадзини, а также через сотрудников разведки — оперативный куратор Фридрих Энгельс и т. н. «интеллектуальный» куратор Дэвид Эккарт. Кстати, Сталин прекрасно знал об этой темной стороне происхождения марксизма — учения, которое «всесильно, потому что верно», и потому еще до войны неоднократно говорил советским ученым, что если они «на все вопросы будут искать ответы у Маркса, то попросту пропадут».