Арсен Мартиросян - Заговор маршалов. Британская разведка против СССР

Все это имело смысл для Бенеша еще и потому, что над ним как дамоклов меч висела еще и проблема судетских немцев, также требовавших самоопределения и присоединения к нацистской Германии. Пронацистские организации судетских немцев не отличались спокойным нравом и, подстегиваемые из Берлина, все чаще шли на острые, в т. ч. и террористические мероприятия.

В каком-то смысле понять Бенеша можно и нужно — два мощных сепаратистских движения, управляемых из одного центра (Германии), да еще и резко антигерманская деятельность троцкистов для его маленького государства — это чересчур. Не говоря уже о периодически вспыхивавших т. н. шпионских скандалах между Прагой и Берлином, в т. ч. и при участии советской агентуры. Все это в определенной степени действительно требовало официальных контактов с германской полицией. Короче говоря, все это свидетельствует о том, что профессор Уотт, как и за пять с лишним десятилетий до него его же коллеги, попросту соврал. Но соврал, четко подстроившись под точно известный и достоверный факт — между чехословацкой и советской военными разведками действовало соглашение о сотрудничестве, в рамках которого происходил обмен разведывательной информацией, вот откуда корни этого самого «снабдили Сталина»…

А теперь настал черед «кружка Гучкова», или, как его обозвал наш «мемуарист», «питательной среды», в которой до кондиции доводились родившиеся в гестапо доказательства вины вояк, впрочем, лучше уж процитировать этот бред сивой кобылы: «Скоблин был главным источником «доказательств», собранных Сталиным против командного состава Красной Армии. Это были «доказательства», родившиеся в гестапо и проходившие через «питательную среду» кружка Гучкова в качестве допинга для организации Миллера, откуда они попадали в сверхсекретное досье Сталина».

Несмотря на то что это и в самом деле бред, анализировать придется на полном серьезе, ибо «кружок Гучкова» «мемуарист» зря приплел: во-первых, потому, что Скоблин никогда не был секретарем «кружка Гучкова», во-вторых, потому, что «кружок Гучкова», как, впрочем, и в первую очередь сам Александр Иванович, — это полностью подконтрольное британской разведке явление. Дело в том, что Гучков еще до февраля 1917 г. активно контактировал с британской разведкой при подготовке т. н. «февральской революции». С тех самых пор Гучков и числился в анналах британской разведки как информирующий агент влияния, а оказавшись в эмиграции, вообще скатился до банального шпионажа в пользу тех же бритов. «Кружок Гучкова» — наглядный пример действий британской разведки чужими руками, с чужого плацдарма и под чужим же флагом. Еще в самом начале своего эмигрантского периода по указанию британской разведки он связался с германскими разведслужбами и через них пытался протолкнуть один из планов Великобритании по организации вооруженного похода против Советской России. И делал это настолько бойко, что умудрился попасть в поле зрения французской контрразведки!

В 1923 г. именно через этот «кружок Гучкова» небезызвестный бес «перманентной революции» Лев Давидович Троцкий якобы пытался сговориться с Польшей о пропуске частей Красной армии на помощь германской революции. Однако, как тогда же абсолютно точно установила советская военная разведка, вся информация уходила прямиком британской разведке. Отчего Верховный Совет Антанты был полностью в курсе того, что в Москве замышлялось в связи с «германским октябрем». Вот в такой ипостаси А. И. Гучков и пробыл до самой своей смерти в 1936 г.

В-третьих, несмотря на то что внутри кружка Гучкова и впрямь имелся агент советской разведки — родная дочь самого Гучкова, Ариадна (Вера) Гучкова, по второму мужу Трэйл, — именно в 1936–1937 гг. она находилась в СССР и, соответственно, ничего существенного непосредственно из «кружка» своего папаши добыть не могла, тем более что со смертью в 1936 г. Гучкова и сам «кружок» приказал долго жить. А ведь именно на нее «мемуарист» более всего-то и тыкал пальцем.

И что в итоге осталось? Одна ложь и амальгама, амальгама и ложь. А ведь едва ли не весь мир поверил лжи за подписью «мемуариста» Кривицкого.

В 9 часов 30 минут по вашингтонскому времени 10 февраля 1941 г. в антураже малоубедительного самоубийства в № 532 вашингтонского отеля «Бельвю» был обнаружен труп «мемуариста» Кривицкого. «Самоубийца» и впрямь попался какой-то малоубедительный: выстрелив себе в упор в висок из пистолета 38-го калибра и пробив навылет собственный череп, «самоубийца», оказывается, прежде, чем окончательно испустить дух, успел ликвидировать какие бы то ни было отпечатки пальцев на пистолете, попутно заляпав его рукоять отдельными пятнами крови, затем пошарить по полу, найти пулю и удалить ее из номера, а затем снять туфли и спокойно улечься на не застеленную кровать.