Кажется, будто Петр ломал русскую культуру через колено, поступал с ней как завоеватель. Неужели наш народ, живший до Петра тысячу лет, был так плох, что заслужил колонизаторское отношение? Ведь произошло нечто страшное: нарушилось то, что называется translatio studii — преемственность культуры. Даже Реформация в Европе не была столь радикальна в отношении культуры, как "культурная политика" Петра в России. Сравнивая Россию с Японией в правлении императора Мэйдзи, понимаешь, что Петр, модернизируя страну, ее экономику, армию, создавая современный флот, активно общаясь с иностранцами, перенимая достижения их культуры, имел возможность сохранить традиционные, старинные формы одежды, обычаи, песни.
Положа руку на сердце скажем, что почти весь XVIII век в культурном смысле пропал для России. С трудом усваивая европейские барокко и классицизм, сочиняя по европейским "прописям", русская культура целый век пребывала, в сущности, в состоянии ученичества, подражательства — до времен Пушкина и Глинки, когда привитое дерево наконец дало обильный плод. Но целый век — слишком дорогая цена за оригинальность.
Во-вторых, о каком достоинстве человека, дворянина, о каких зачатках гражданского общества можно говорить в те времена? Все сплошь представляли собой разные категории "государевых рабов". Петровский дворянин такой же раб государства, как крестьянин — раб дворянина. Сами жизнь и смерть не были собственными у человека той эпохи. Вы знаете, что Петр ввел законы, предписавшие казнь самоубийцам (живые они еще или уже мертвые), ибо признавалось, что жизнь подданного принадлежит не ему, а государству. В стране воцарилось повсеместное, невиданное прежде насилие. Можно говорить даже о его тотальных формах. Так, на крупных стройках просматривались черты будущего ГУЛАГа: тысячи закованных в цепи преступников строили города, крепости, гребли на галерах. В законодательстве стали преобладать суровые, даже свирепые нормы наказания. Кажется, что не было закона, который бы не предусматривал телесных наказаний. Били, пороли, истязали всех: дворян, солдат, стариков, женщин, детей. Все это историки права называют "раздачей боли".
Почитатель:
Да, Петр был горячим сторонником концепции "просвещенного принуждения", считая насилие крайне необходимым. Но согласитесь, что это насилие не каприз тирана, вроде Грозного, и не паранойя, как у Сталина, а распространенная в прошлом педагогическая норма, применимая к ленивому ученику — именно таким ему представлялся русский народ. У Петра не было другого способа заставить русских осваивать знания и навыки передовых народов, как только показывать на своем примере, учить, принуждать, ведь и ныне принуждение (в облагороженной форме) — основа просвещения. Да, на его знамени как будто было написано: "Прогресс через насилие!". Он видел себя воспитателем, учителем народа, как уже было сказано. Может быть, иначе в России и нельзя. Да и время было жестокое. Отец прусского короля Фридриха Великого говорил: "Когда я вижу сына, рука тянется к палке". В этих условиях трудно было избежать крайностей, но зато можно было достичь поставленных целей.
Недоброжелатель:
Вот-вот, знакомая песня: "Лес рубят — щепки летят". Может, поэтому все правители России, считая себя учителями, вечно недовольны народом, которым управляют. Старая концепция: народ — дети и с ним нужно построже! Впрочем, везде так. Вспоминаю слова одного испанского короля: "Народ как ребенок, его моют, а он плачет". Убогая умом Анна Иоанновна и та писала генерал-прокурору: "Ты им указ прочитай, да покричи на них страха ради". Они и теперь такие улыбчивые за границей, а с экрана телевизора с нами говорят строго, сурово, будто мы в чем-то изначально перед ними виноваты, будто мы все ленивы и жуликоваты.
Ну да ладно! Пусть насилие, но зачем в душу лезть, уничтожать веру, сокровенное, тайное, то, что недоступно никому, кроме Бога? Разве законы Петра об обязательной исповеди и обязательном нарушении ее тайны не есть насилие над душами?
Словом, Петр своими реформами способствовал консервации многих явлений Средневековья, которые начали было размываться перед его царствованием. Речь идет о резком усилении крепостного права, складывании жесткой политической системы, в которой господствовала ничем не ограниченная самодержавная власть и бюрократия… В целом можно сказать, что Петровская эпоха резко сузила возможности иного, то есть несамодержавного, некрепостнического, неимперского, неполицейского, развития России. Благодаря петровскому "прогрессу через насилие" из многих вариантов движения в будущее у России остался только один путь, по которому она идет до сих пор.
Читать дальше