Н Евреинов - Тайна Распутина

Другой случай "действия под гипнозом" Николая II состоял, по проверке Хвостова, в следующем: - Хвостов сделал "всеподданнейший" доклад о необходимости сенаторской ревизии железных дорог, указав на ген. Нейдгардта как на желательного ревизора. В это время состоялось назначенье Трепова, который, разойдясь в этом вопросе с Хвостовым, отправился в Ставку и выхлопотал там у царя отмену ревизии. "Мое положение, - вспоминал Хвостов пред Следств. Комиссией, - получилось странное: я выхлопотал эту ревизию, Нейдгарту сказал, тот передал... Началась междуведомственная история!.. На императора это страшно подействовало, и ему неловко стало, что я попросил, он согласился, а затем - отменил. Тогда он посоветовался с Григорием, как рассказывал сам Григорий: со мной, - говорит, - папашка советовался: как быть?. - он обидел "внутреннего", но и "железного" не хочет обидеть... Но я ему сказал: ты их позови, поставь рядом, да не приказывай, а скажи: - "будьте вы в мире, - что вам ссориться - будьте по-божьи"... Когда я этот рассказ получил, я посмеялся... Через несколько дней я еду с очередным докладом (обыкновенно доклады были в 5 час., тут почему-то в 11 час.). Доклад был очень краткий. Меня просят подождать в приемной. Минут через 10 является Трепов. Нас зовут вместе в кабинет, и тут происходит буквальное повторение того, над чем я, за три дня перед тем, смеялся! Вошел император, обратился к нам и говорит: "Господа, я вам не приказываю, а вас прошу убедительно, - для пользы России, этого не делать, этих контров: я ошибся, поторопился"... После этих двух фактов могло ли быть у меня сомнение в том, что там гипнотическое влияние?! 96.

Была ли возможность для Николая II выйти из того гипнотического круга, какой очертила вокруг него властная рука Распутина? - Мог ли вообще Николай II иметь хоть малейшее представление о том, чья именно воля руководит им в том или другом "его" царском решении?

По-видимому - да, и мы уже знаем, за чью волю почитал царь волю Распутина: - "святой" мог внушить ему, - думал он, - лишь "божественную" волю; - при этом слабовольным монархом совершенно упускалось из виду, кто именно внушил ему прежде всего веру в "святость" самого гипнотизера.

"Подвергающийся внушению, - учит проф. Авг. Форель, - получает такое впечатление, как будто не только воля гипнотизирующего, но и его собственная диктуют ему данное стремление или желание, которое загипнотизированному чрезвычайно приятно или, по крайней мере, является неизбежным для него и обязательным. В чувстве поддающегося влиянию, что особенно свойственно женщине, есть своего рода удовольствие, которое нередко сочетается с пассивными чувствами половой любви, большей частью у женщин" 97.

Этими последними словами А. Форель как бы подсказывает нам уже разгадку, почему именно Александра Федоровна была всегда первой в послушании "старцу", не только сама повинуясь ему рабски, но внушая такое повиновение и своему "благоверному".

Эти же слова А. Фореля подтверждают и определение Распутинского гипнотизма, сделанное академиком В. М. Бехтеревым в его статье "Распутинство и общество великосветских дам" 98.

"В заключение скажу, - говорит Бехтерев в этой статье, - что если кто и хотел бы понимать всё, что известно относительно покорения дам высшего общества грубым мужиком Распутиным, с точки зрения гипнотизма, то он должен не забывать, что, кроме обыкновенного гипнотизма, есть еще "половой" гипнотизм, каким очевидно обладал в высокой степени старец Распутин".

Насколько известно, "старец" никогда не прибегал, в целях внушения, к усыплению своих невольных "пациентов". Но усыпление, в сущности, и не нужно вовсе при внушении, для того, чтобы имел место гипноз. - Нет разницы между внушением наяву и гипнозом - учил А. Форель еще в самом начале этого века (см. Der Hypnotismus und die suggestive Psychotherapie). "Как гипнотизм, так и внушение в состоянии бодрствования должно считать однозначащими" - повторяет он вновь в своем исследовании "Половой вопрос" 99.

"Силою гипнотизировать и внушать, - говорит д-р G. Sticker, - обладает всякий, кто имеет силу или дерзость импонировать, приказывать, укрощать, но в особенности тот, кто бессознательно, но непоколебимо верил в свое призвание повелевать, а вместе с тем умеет быстро уловить слабость воли, подчиняемость и сумеречность в другом "я" и кто обладает тактом и опытом, чтобы использовать слабость противника" 100.

Можно подумать, что д-р G. Sticker, в этом психологическом портрете, имел перед собой моделью самого Распутина: - так подходит всё сказанное в этом абзаце к характерным чертам нашего сибирского "чародея".