Арне Фальк-Рённе - Где ты, рай

На это ушло от восьми до пятнадцати месяцев, но Босвел постоянно оказывал нажим, и 2 мая 1793 года в тюрьме Ньюгейт Мэри сообщили о помиловании и выпустили ее на свободу. Джеймс Босвел, который сам был малообеспечен, пытается предоставить молодой женщине какие-нибудь средства к существованию и пишет, между прочим, одному из своих товарищей по учебе, Вильяму Темплу, приходскому священнику в Корнуолле, не может ли он в приходе, где жила Мэри, и соседних приходах организовать сбор пожертвований для нее. Но приходит удручающий ответ, что родные Мэри известны в округе как угонщики овец и поэтому будет трудно заставить людей раскошелиться. Босвел подыскивает ей комнату на улице Литл-Титчфилд-стрит в Лондоне и посылает за ее 21-летней сестрой Долли, которая занята на подсобной работе на кухне у зажиточной лондонской семьи.

Мэри страдает от упадка сил. Она не хочет оставаться в Лондоне и не хочет возвращаться домой в Фовей. Но Босвел настаивает, чтобы она вернулась в Корнуолл. Он обещает ей предоставить скромное ежегодное пособие в размере 10 фунтов стерлингов, которое он выплачивает ей до своей смерти, наступившей через несколько лет, и наконец отправляет ее на шхуне "Энн и Элизабет", которая 13 октября 1793 года выходит из Лондона и держит курс на Корнуолл.

О последней встрече с Мэри Джеймс Босвел пишет в своем дневнике, который также содержит конверт с листьями сарсапарильи из Ботани-Бей. "Я поел дома и нанял экипаж до ее жилища на Литл-Титчфилд-стрит, где я захватил ее с баулом. Мой сын Джеймс сопровождал меня и ждал у мистера Дилли, пока я вернусь с верфи Биль в Саутуорке, где она должна была сесть на судно. Я провел с ней почти два часа, сначала в кухне, затем в баре трактира у верфи. Мы выпили по бокалу пунша, причем хозяин трактира и капитан судна пили вместе с нами".

Босвел поднялся к ней на борт маленькой шхуны, где он заплатил за ее каюту. Наступило время прощания, и он стоит, несколько смущенный, рядом с ней.

"Ты поплывешь сейчас совсем иначе, чем во время твоего последнего рейса на борту корабля", - говорит он.

Она кивает головой и протягивает ему маленький пакет из кармана своей кофты. "Мне нечего вам подарить, сэр, - говорит она. - Единственный способ, которым я могу выразить свою благодарность за все, что вы сделали для меня и моих товарищей, - это дать вам эти листья дикого чайного растения".

В то время как Джеймс Босвел осторожно разворачивает пакет, Мэри рассказывает, что она сама собирала их в роще за Рыбачьей бухтой в районе Сиднея. "Я надеялась, что они помогут нам, когда у нас не будет другой еды. Мы заваривали их как чай. Однако, как видно, они недостаточно помогли, так как не только Вил, но и оба наших ребенка и многие наши товарищи погибли. Теперь вы должны взять их на память обо мне".

У Босвела на глазах выступают слезы, когда он благодарит ее. "Я всегда буду хранить этот маленький пакет между страницами дневника, - говорит он, - и думать о тебе, глядя на них".

И вот они тоже обнаружены через полтораста лет. В этом месте дневника есть запись: "Мэри сказала, что она была в очень скверном настроении, и досадовала, что покидает меня; она не была уверена, что родственники примут ее хорошо. Я утешал ее, насколько мог, и напомнил ей, что она может рассчитывать на получение от меня 10 фунтов стерлингов в год и что она должна известить меня в случае, если не получит деньги. Поскольку она не умела писать, я показал ей, как нарисовать буквы М и Б так, чтобы я понял, что она сама продиктовала письма, которые будет мне посылать. Я видел, что она хорошо устроилась в каюте, и пожелал ей счастливого пути".

С этими строками из дневника Босвела Мэри Брайент исчезает из нашего повествования. Из записей в церковных книгах приходов Фовей и Лоствитхиль совершенно определенно вытекает, что женщина по имени Мэри Брайент обвенчалась с Ричардом Томасом в Сент-Бридже в 1807 году. Это могла быть наша Мэри в возрасте 42 лет.

Джеймс Босвел, впрочем, не забыл и четырех других узников Ньюгейта. Узнав, что губернатор Филлип прибыл в Англию, Босвел навещает его и одновременно продолжает просить министра внутренних дел Непина ускорить пересмотр дела. Когда 2 ноября 1793 года он возвращается домой после деловой встречи в городе, все четверо сидят и ожидают его в его квартире. В конце концов их помиловали и выпустили на свободу.

Джон Батчер отправил прошение о том, чтобы вернуться в Новый Южный Уэльс. Как рядового Новоюжноуэльского корпуса его снова отправляют через океаны, и 5 сентября 1795 года он получает 25 акров земли в округе у Питерхем-Хилла, недалеко от Рыбачьей бухты, где некогда жили Мэри и Вил с двумя детьми и был задуман план побега.